— Я просто подумал… Я отпечатал часть тиража со своей новой статьей. Не хотел вас беспокоить…
— Часть?… — спросил офицер. — Хоть это радует. Кто вам такое позволил?…
— Но я слышал, что за границей, корреспонденты…
— Мы не за границей! Что за ерунда! Почему цензура у вас не налажена. Кто вас цензурирует?…
— Городничий… Но ввиду его занятости, мы иногда не утомляем его…
— Бардак!
— Но почему, Аркадий?… — спросил грек. — Зачем тебе это было выдумывать?
— Это не выдумка.
— Немедленно я хочу знать: кто такой «С.» и что у него за источники. Отвечайте, это кто-то из рыбаков? Какой-то мальчишка?
— Это я, — признался Аркадий и словно шагнул в пропасть.
Военный взглянул в его глаза и впервые за краткое знакомство полуулыбнулся: так-то мой мальчик, запираться нет смысла.
— Но почему «С.»? — спросил Кондоиди.
— А почему бы и нет?… Это первое что мне в голову пришло: буква ничем не хуже и не лучше другой.
Помолчали.
— Я могу узнать, что происходит?… — набрался смелости спросить Аркадий.
— Нет! Конечно же нет! Что за чушь! Неужели вы думали, что я вам все расскажу?… Вы просто влезли в не свое дело! Вы, может быть, спугнули важного государственного преступника. И я ума не приложу, что теперь делать.
— Но мы тотчас напечатаем опровержение! Экстренным выпуском!
— Вы что, с ума рехнулись! Мало того, что вы об этом раструбили на весь мир, так еще и желаете привлечь большее внимание! Вы бы еще напечатали о том, что разыскивается шпион, чтоб спугнуть его окончательно! Молите Господа теперь, чтоб он не читал вашу газетенку, чтоб никто ему не ляпнул часом про статью! И запомните: никому об этом ни единого слова, — штабс-ротмистр повернул голову к Аркадию. — Даже вашей маменьке.
— Она мертва.
— Тем лучше!
— Но что нам делать? — не успокаивался грек, пока не сообразил, — Аркадий!.. Аркадий… Ты… Вы уволены!
— Не сметь… — офицер сказал мягко, но так, что даже мысли возразить ему не возникло. Пока я в городе, газета негласно будет рецензироваться мной! Квартирую я на Екатерининской, в пансионе вдовы Чебушидзе. Может быть, какой-то толк с вашей газетенки и будет. А теперь, юноша, расскажите мне, что вы видели…
Аркадий стал рассказывать. Ожидая, что шифр обрадует штабс-ротмистра, показал свою записную книжку. Но то лишь уточнил:
— Вот так и передавали?… По две буквы?…
— Да.
Штабс-ротимстр махнул рукой. Впрочем, подумав, листы с шифром изъял. Затем пролистнул страницы далее, нашел свой портрет, похвалил:
— Недурно рисуешь.
