Когда они вышли из ресторана, она все еще была очарована прошедшим вечером. Но тут их с пугающей быстротой окружили люди с камерами и микрофонами. От неловкости она попыталась спрятаться за спиной Алексея, стараясь понять причину происходящего.
Она не понимала фраз, которые долетали до ее слуха. Затем начала разбирать отдельные слова, имена. Они упомянули Ван Эйка и его сына…
«Вы знали о частном расследовании?»
«Как вы ответите на обвинения, повлекшие смерть Ван Эйка?»
«В прошлом вы были арестованы за убийство? Вы совершили его?»
Эти слова окончательно разбили хрустальный шар, в котором она пребывала весь вечер.
Несколькими минутами спустя Клер обнаружила, что сидит в машине, куда ее усадил Алексей. Взревел двигатель, и они наконец унеслись прочь от ресторана и толпы. По пути Алексей отдавал водителю короткие резкие команды. Когда же они вошли в дом, он заперся у себя в кабинете, где долго разговаривал по телефону.
По дороге Клер то и дело ловила на себе его взгляд. Она была встревожена и не могла выдавить из себя улыбку. Шрам на его лице казался ей особенно заметным. За ним действительно скрывается какая-то тайна.
Убийство? Боже милосердный, с кем она связалась?!
Алексей купил для нее дорогое колье, она до сих пор держала бархатный футляр в трясущихся руках. Он также предоставил в ее безраздельное пользование компьютер последней модели, планшет и новейший смартфон. Одежда, еда, билеты на представления… Казалось, его щедрости нет предела. Новые вещи и впечатления сыпались на нее как из рога изобилия.
Клер живо вспомнила их первую встречу. Этот мужчина, безусловно, способен потерять самообладание, впасть в гнев, но убийство? Нет! Она даже думать об этом не желает! Однако выражение его лица не оставляло сомнения – обвинения не были голословными.
Вечером он вернулся к ней и сообщил:
– Мы летим в Петербург. – Она смотрела на него с легким замешательством. – Нет, не в тот, что во Флориде. В Санкт-Петербург, мы называем его Северной столицей. Лучше на какое-то время уехать из Москвы.
Неужели события могут обернуться еще хуже? Хуже, чем сейчас? Клер показалось, что Алексей бледен, его лицо осунулось буквально за пару часов, взгляд потух, но при этом чувствовалось, что в нем клокочет первобытная ярость.
Неужели это все-таки правда? Ее сердце колотилось в груди, как бешеное.
– Мы? – вымолвила она онемевшими губами.
– Если ты надеешься сейчас вернуться в Великобританию – напрасно.
Уж на это она не рассчитывала.
