— Говно, — сморщился я. — Два раза надеть.
Лёша от моих слов ещё более погрустнел и разозлился — хотя и старался сдерживать себя — а вот продавщица обуви, толстая краснолицая баба тут же заверещала:
— Что вы такое говорите! Что вы хаете! Вещь хорошая, а сами не знаете и хаете! Все берут и довольны, и минимум год носят.
Мы отошли от палатки и, пройдя несколько метров, в нерешительности остановились в самой гуще толпы. Лёша смотрел по сторонам и раздумывал, что делать дальше.
— Тебе здесь ничего не надо? — глупо спросил он.
— Нет, — мотнул я головой. — А ты ещё чего-то хочешь?
— Нет, я всё.
— Ну, пойдём к гаражу.
Лёша помолчал, словно раздумывая о чём-то, а потом кивнул и сказал:
— Пойдём.
Я не понимаю, для чего мужчина и женщина создают семью. Особенно такую, какая была у моего отца с матерью. Никакой семьи вообще-то и в помине не было. Так, дань традиции — встретился парень с девушкой, любви нет, понимания нет, но есть наследия предков: плодитесь и размножайтесь. В итоге на свет производятся такие неприкаянные раздолбаи, как я. Которые за всю свою жизнь не видели ни капли родительской ласки, не представляют, как правильно строить жизнь с существом противоположного пола, потому что у них перед глазами не было соответствующего примера, и самое главное, не понимают, для чего вообще их нужно было производить из небытия.
— К матери-то сходим на родительский день? — спросил меня Лёша по дороге в гараж.
— Когда он?
— В начале мая.
Мать умерла четыре года назад. С момента её похорон я был на кладбище всего раз. Больше почему-то не хотелось.
— Не, я пас, — покачал я головой.
— Что так? — обеспокоено заглядывал Лёша мне в лицо.
— Не хочу.
В нём отразилась борьба эмоций.
— Ну, мало ли, не хочешь… — бормотнул он и вероятно хотел добавить резкое мужицкое «Надо!», но вдруг скис. — Для себя что ли стараюсь? — так же вяло выдавил он и по тону его голоса стало понятно, что отвечать ему не обязательно.
Мы прошагали пару минут в тишине, а потом со мной произошло что-то странное. Я будто провалился в какое-то полузабытьё — туманная дымка заслонила взор, закружилась голова и в животе прозвучали рвотные импульсы. Глядя на себя как-то сбоку, но почему-то наблюдая не то пятно, не то какой-то сгусток плотности, я видел как мы начали сосредоточенно и зло толкаться с отцом. Он прикладывал ладонь к моему плечу, производил движение рукой, отшвыривал меня от себя, а я, отступив на шаг-другой, совершал те же движения в его адрес.
