— За проходящих здесь дам!
Выпили мы, запили тепловатым соком…
— Ты в реинкарнацию веришь? — спросил вдруг Брюня.
— Это когда после смерти твоя душа переселяется во что-то другое?
— Нет, в кого-то. Во что-то — это полная ересь. Говорят, человек живет двенадцать жизней, а то и больше. Только он этого не помнит. Так, изредка, у кого-то всплывают какие-то куски в памяти, но он вкурить не может, что это за хрень. Или там… сон приснится, только с реальной жизнью ваще никак не связан.
— Ну и что?
— Да вот… — он чуть замялся. — Мне вчера показалось, что в прошлой жизни… Показалось, что в прошлой жизни я был Александром Матросовым.
— Кем?
— Александром Матросовым.
— Это который грудью бросился на дот?
— Не совсем. Он вроде как ползком его… это… обогнул…Взобрался на него и, схватившись за дуло пулемета, направил его вверх, а наши, значит, поднялись и поперли в атаку. Это потом уже стали писать, дескать, он грудью на пулемет бросился. Только это глупо и бесполезно. Его б в куски разорвало. Но звучит геройски, дескать, бросился на дот. Грудью прикрыл товарищей.
— Да, звучит эффектно. Наливай. Саша повторно наполнил стаканчики. — Так он что, выжил? — спросил я.
— Убили. Но самое опасное расстояние наши успели преодолеть без потерь.
— Стало быть, не зря парень погиб. — Не зря…
— Ну тогда, — говорю, — давай выпьем за бессмертный подвиг Александра Матросова. Или даже за тебя! Мало ли…
Зубная боль заметно отпускала…
" Делаем так, — сказал Саня. — Допиваем эту отраву и шуруем к Соболеву. Во-первых, у него самогона всегда хоть залейся, а во-вторых — гитара.
— А хлеб?
— Что?
— Хлеб! Опять твоя мамаша скажет, что я на тебя плоховлияю.
— Так я и говорю! Шуруем к Соболеву, киряем и одалживаем бабло на хлеб. Магазин же до девяти. У нас еще час времени.
— Ох, что-то мне это не нравится. Брюня осуждающе покачал головой.
— Знаешь, Леня, в чем твоя проблема? Все, что ты в жизни делаешь, — правильно! Но! Как-то без огонька, без удовольствия, без энти… энтузиазма!.. Так словно оно тебе в тягость… Вот возникла безумная идея — идти к Соболеву. Вместо того, чтобы воскликнуть в неописуемом восторге: «Супер! Мы идем к Соболеву, у него самогон, гитара и деньги!», — ты начинаешь ныть: «Ох, что-то мне это не нравится»… Бла-бла-бла, ню-ню-ню…
— Может, у меня предчувствие.
— Та ну! Даже если у тебя предчувствие чего-то плохого, ты должен в неописуемом восторге воскликнуть: «Санек! У меня плохое предчувствие! Давай скорее шуруем к Соболеву!»
