— Ты согласишься на развод?
— Нет, — прошипела Нехамеле сквозь стиснутые губы и пригрозила ему, что все расскажет его братьям. Мойшеле, казалось, ждал этой угрозы и в ответ громко, даже с каким-то визгом рассмеялся. С тех пор, как понял, что потерял свою возлюбленную навсегда, он утратил весь свой прежний страх перед братьями и все почтение к ним, особенно учитывая, что ему незачем больше к ним приходить.
— Прошу тебя, иди к моим братьям! Не возвращайся домой, пока не побываешь у них. Ты слышишь?! — стал он теснить ее к двери и в итоге вытолкал на улицу.
6
Через город Нехамеле шла как слепая. Только перейдя мост через Виленку и поднявшись по Поплавской улице, она просветлела взглядом. Ее по-детски обрадовали и удивили покрытые густой листвой деревья. В наполовину каменном, наполовину деревянном дворе Лейбы-Лейзера не росло ни куста, ни травинки. Там можно было забыть, что сейчас на свете весна и что с деревьев уже опали белые цветы. Нехамеле смотрела на желто-зеленые ползучие растения над воротами по улице Копаница и думала, что, живя здесь, даже не подозревала, как ей хорошо. Каждый домик и каждое окошко на берегу Виленки подмигивали ей весело и уютно. Летом, приветствуя ее, шумели зеленые ветви, зимой, когда она выходила утром во двор, ей казалось, что заснеженные деревья знают, что ей снилось всю ночь. Клиентки любили ее и никогда с ней не торговались. О, если бы она осталась старой девой и промечтала бы всю жизнь о том, что счастье еще придет к ней!
Опершись на свои жесткие локти, братья Мунвас сидели вокруг стола, а за их спинами сидели их жены. Все слушали, как Нехамеле рассказывала, что ей приходится терпеть от мужа. Тени росли и торчали за спинами сидящих, словно тоже прислушивались к беседе. Огня не зажигали, словно стесняясь посмотреть в глаза Нехамеле. Наконец старший из братьев сказал:
— Судя по тому, что ты рассказываешь, этот байстрюк больше нас не боится. Так что же мы можем поделать? Иди домой и не слушай, что он болтает.
— Его бывшая, эта модистка, говорит, что, пока он не разведется, она не пустит его на порог своего дома. Вот и не соглашайся на развод. Это помешательство пройдет, — поддержала мужа старшая невестка, а другие добавили:
— Нехамеле, от мужей обязательно приходится страдать.
Когда мать Нехамеле умерла и та осталась одна в доме, она не чувствовала себя такой одинокой, как тогда, когда увидала, что братья мужа не хотят вмешиваться. «Это семейство с сердцами разбойников», — думала она. Мунвасам не хотелось, чтобы их родственник женился на ославленной модистке, но их не волнует, что он обманом выманил сбережения жены и измучил ее. В одном его семья права: она не должна идти ему навстречу и соглашаться на развод.
