37
Понедельник, 21 августа 1989,
пятнадцатый день каникул,
небо цвета голубого лотоса и… ни гугу
Около полудня я блаженствовала в холодке Тюленьего Грота, читала «Бесконечную историю», сидя на «Опасных связях». Потом за мной пришел Николя – появился, как большой медведь, заслонил солнце, напугал.
Слава богу, я успела заменить стриженного под горшок Бастиана[143] на Вальмона и его маркизу, но читать мне братец не дал.
– Мне нужно с тобой поговорить, Кло.
– Валяй, только стой смирно. Ты шатаешься туда-сюда, и солнце то гаснет, то бьет мне в глаза, как лампа на допросе в полиции!
Николя сделал серьезное лицо, и я мгновенно поняла, что он снова задумал какую-то космическую глупость.
– Я знаю, как ты любишь шпионить, вынюхивать, совать нос в чужие дела и все записывать в свой знаменитый дневник. Но на этот раз держись в сторонке. Не пытайся ничего узнать.
– Чего – ничего?
Я обожаю бесить моего старшего брата.
– Я серьезно, Кло.
Он слегка горбится – то ли боится стукнуться башкой о свод пещеры, то ли груз признания давит на плечи. Да какая разница, результат один и тот же. И тут мой «инспектор-разиня»[144] наконец раскалывается:
– Я влюблен!
Ни больше ни меньше.
– В кого? В Кьяру?
Николя не понравилось, как я ее назвала. Сам он, наверное, говорит только Мария, Мэри или Эм Си[145], на английский манер.
Мой взгляд его тоже взбесил. Так могли бы посмотреть родители, скажи он, что бросает лицей и будет профессиональным футболистом. Я мгновенно завелась и помахала у него перед носом книгой:
– Не путай любовь с похотью, братишка. Мальчишки соревнуются и входят в раж. Кто победит, тому достанется приз – буфера Марии-Кьяры.
Обожаю шокировать братца.
– Ну, за твои прыщики уж точно никто биться не станет…
Придурок! Цитирую его слова, чтобы вы поняли: он действительно это сказал! Надеюсь, вы оцените мою искренность, читатель из звездных далей.
Впрочем, мириться со старшим братом я тоже люблю.
– Ладно, Казанова, чего ты хочешь?
– Ничего особенного… Просто не наступай мне на пятки, держись на расстоянии, не привлекай ко мне внимание родителей, а если понадобится, наплети им с три короба, скажи, что я играю на гитаре на пляже Ошелучча или строю хижину на мысе Беллони с Филиппом и Эстефаном. Короче, прикрывай меня два дня – до вечера двадцать третьего.
