– День святой Розы? Какая программа? Нарвешь букет шиповника, как папа? Букет победителя? Счастливчика, выигравшего главный приз вещевой лотереи? После ламбады станешь плясать фумуаля?[146] Фумуаля в катакьяре?
Я обожаю быть вульгарной. А Николя пусть пишет жалобу на себя – он меня всему и научил.
– Сегодня вечером я смываюсь, сестренка, и ни за что не скажу куда. Возможно, когда-нибудь ты получишь от меня в подарок «черный ящик» волшебного путешествия.
– К тому моменту вы с Кьярой успеете не только пожениться, но и завести детей, да?
Нико снова заслоняет солнце и превращается в тень.
– Да. Ты получишь приглашение.
Я не решаюсь настаивать.
– Ну-у… А ты уверен?
– В чем?
– В том, что первым добудешь нектар из прекрасной орхидеи? Конкуренция свирепая.
– Да, я уверен!
– Как поступишь с соперниками?
– Изучай стратегию, Кло, главное – это удары на опережение.
– Поделишься опытом?
Тень садится рядом, сливается со мной, как будто хочет защитить. Николя – мой наставник, он прокладывает дорогу через маккию моей жизни.
– Я хитрю, малышка. Как герои книги, которую ты якобы читаешь. «Опасные связи». Интригую, обдумываю план, держу в голове схему. Простенькую такую, круг, имена всех наших – парень-девушка, парень-девушка, парень-девушка – и стрёлки, которые их соединяют. Совсем как в игре «Киллер», где каждый должен убить другого и сам быть убит. Просто до смешного. Достаточно шепнуть девчонке, что парень по ней страдает, или сказать одному из ребят, что девушка положила на него глаз, и дело сделано. Я переключил Аурелию на Германа, нашего Циклопа, хотя она предпочла бы меня, а он – Марию-Кьяру. Марии, как ни странно, нравится Червоне, и я подтолкнул этого папенькиного сынка к папенькиной дочке, плутовке Аурелии. И вуаля – круг замкнулся…
Аурелия! Неужели эта густобровая недотрога готова запрыгнуть на все, что движется? А вертихвостка Мария хочет отдаться только Николя? Думаю, мой брат бежит впереди паровоза – девичьи пальчики еще не стянули резинку стрингов.
– Ну что, поможешь мне, Кло? Прикроешь брата? Поклянись!
– А ты сделал бы для меня то же самое?
– Сделаю… Как только отрастет грудь.
Болван!
Обожаю притворяться, что сию секунду устрою ему взбучку. У себя в комнате я швыряюсь плюшевыми игрушками, но здесь под рукой ничего нет, остается прыгнуть Николя на плечи и устроить схватку по правилам «мягкого» кеча[147].
Ладно, родственничек, договорились, получай два дня свободы, до 23 августа. Обычно я даю слово, даже клянусь – и все равно шпионю, но на этот раз все иначе. Меня не интересует ваш тесный кружок, все члены которого жаждут закадрить всех.
