Рядовой Спиряков дремал стоя, спиной и плечами упершись в угол, образованный двумя стенками полосы препятствий. Мороз не мог пробиться к нему, пригревшемуся в закутке и безветрии. По случаю гарнизонной и караульной службы по охране и обороне объекта, совершенно необходимого в любой части, — полосы препятствий — он был одет и экипирован так, чтобы не было даже и повода, даже и мысли такой, чтобы воткнуть телефонную вилку в розетку на столбе и, достав из сумки телефонную трубку, прошамкать сквозь обмерзшие губы:
— Товарищ сержант, смену прошу — замерз очень! В «Каникулах в Простоквашино» все правильно говорил почтальон Печкин о народной одежде зимой. Вот и Валерку перед выходом «на тропу» одели, как положено. На теплое зимнее белье серого цвета было напялено повседневное хабэ. Все пуговицы застегнуты, но правда, без ремня, который по молодым годам он был должен затягивать так, чтобы в кольцо застегнутого ремня только-только проходила голова (ему с самого начала повезло, потому что был большой размер головы). На хабэшку были надеты ватные штаны, на животе стянутые вдетым по краю шнуром, толстый ватник с высоким воротником той же странной ворсистости, что и обычная солдатская серая шапка. Вот на ватник уже ремень был положен, но хоть не так затянут. Тут можно было его распустить чуть не вдвое. На ногах — сапоги с теплыми байковыми портянками. Но кто же в сапогах стоит на посту? И ноги с сапогами вместе были сунуты в огромные, просто не имеющие названия размера, валенки с галошами-слонами какой-то серо-зеленой резины. Потом он надел армейские специальные варежки, у которых кроме большого пальца еще и указательный есть, чтобы стрелять, если вдруг война. Потом он почти вошел в тулуп. «На гражданке» он тулупом считал полушубок, в котором сидел на бочке с молоком колхозный реализатор. А тут тулуп — это почти дом.
Кстати, по весу тоже… Размера тулуп не имел. Он надевался сверху на ватник и застегивался на стальные крючки. Бегать в нем было нельзя. Да и просто ходить — затруднительно. Но зато — не холодно!
Кто-то звонко хлопнул ладонь по спине:
— Герметизируйся! Удара даже не ощутил. Понял только, что это Сашка опять прикалывается. Он со второго курса попал в армию, поэтому знал много разных слов. А сейчас долгая процедура одевания бойца ему напомнила кадры из старых фильмов с водолазами, как они собираются, не торопясь, под воду, а в конце, уже перед самым погружением, им еще надевают большой металлический колпак на голову и завинчивают оконце перед лицом. С трудом подняв руки, Валерка молча поднял воротник тулупа. В таком положении воротник оказался выше головы. Его помогли застегнуть на специально пришитые петли, и теперь — точно водолаз.
