— Так ведь… Теперь он поднял правую руку, чтобы почесать в затылке, но вместо этого почесал спину указкой.
— Ну, как… Сначала дергаем вот за эту фиговину и тогда патрон заходит в патронник, — он начал водить указкой по схеме. — Когда затвор идет вперед, вот эта вот х…евина не дает вот той п…здюлине ударить по этому, значит вот, ударнику. Но если дернуть за крючок вот тут, то вот здесь освобождается эта фиговина, курок — хренак со всей дури, ударник — в капсюль. Ну, а там уж порох, и пуля — ву-у-у-у, — махнул он указкой по плакату.
— Всем понятно? Вопросы к ефрейтору Быкову?
— Разрешите, товарищ старший сержант? — молодцевато подскочил Воробьев.
— Разрешаю, — благосклонно мотнул головой Павлов.
— Товарищ ефрейтор, а вот которая из п. здюлинок?
Воробьев опустил голову к тетради и старательно, с показным усилием прочитал:
— Шеп-та-ло?
— А? — Быков вытаращил глаза на соседа по койке.
— Шептало, говорю, где? — откровенно смеялся Воробьев, а Павлов, развалившись за первым столом, наблюдал за этой картиной с полным своим удовольствием. По коридору прокатился шум, щелкнул замок, открылась дверь.
— Взвод — смирно! — отреагировал Павлов.
— Вольно, садись! — махнул рукой лейтенант, недавно прибывший в часть и поставленный начальником оружейного склада. — Ну, что тут у нас?
— Взвод проводит занятия, ефрейтор Быков рассказывал о процессе производства выстрела, — красиво и умно доложил Павлов.
— Да? И что, все рассказал?
— Так точно! Особенно — о шептале.
— Быков, да ты — молодец, — обернулся лейтенант к раскрасневшемуся и опустившему в смущении глаза ефрейтору. — Шептало в АКМ — это уникальная вещь, знаешь ли. Я как раз хотел об этом говорить…
— Товарищ лейтенант, взводу пора на обед, — постучал ногтем по стеклу часов Павлов.
— Ну, если все понятно и если даже про шептало…, - неуверенно протянул лейтенант.
— Так точно, все понятно! Быков все рассказал!
— Ну, командуй тогда.
— Взвод, смирно!
— Вольно, продолжайте по графику, — лейтенант вышел, а взвод постояв минуту, по команде двинулся на улицу — строиться на обед.
— Постой-ка, — придержал Павлов за рукав Быкова, когда все уже вышли. — Так, где тут шептало, а?
— Пошел ты на х…, страшный сержант!
— Гы-ы-ы-ы… Быков, а ведь ты, блин, оружейник у нас. Завтра мне покажешь. Лично. Шеп-та-ло. Понял? — и Павлов еще раз многозначительно покачал здоровенным кулаком.
— Да, покажу, покажу… Вот тебе лично — покажу. …Завтра. Пошли уж, а? Взвод уже стоял на улице, готовый к пробежке до столовой.
