— Какого, нах? Где, нах, горит? Твою …!
— Отбой тревоги, — спокойно сказал подполковник. Ревун отключился. Быков хлопал глазами и наскакивал на дневального, пока тот не показал пальцем ему за спину.
— Оп-па… Рядовой Быков! — честь он отдавать не стал, потому что в правой руке держал огнетушитель.
— Что у вас в петлицах, рядовой Быков?
— Ну, дак… Это рабочее у меня, товарищ подполковник! Поломалось… В петлицах красовались рюмки, оставшиеся по команде комбата с прошлого залета.
— Рабочее, значит? Поздравляю вас, рядовой Быков. Вам за четкие и оперативные действия командованием предоставляется десятидневный отпуск для выезда на родину! Быков замер, раскрыв рот. Сержант ткнул локтем в бок.
— Спасибо…
— Что?
— То есть… Служу Советскому Союзу!
— Служи, служи… А я лично проконтролирую, чтобы ты уехал до окончания нашей комиссии. И на петлицы твои гляну… … В хозвзводе был переполох. Быню готовили к отпуску. Быню! Из-за него комбат гонял всех, как сидоровых коз. Вернее, как последних-распоследних козлов. А тут — отпуск! Да еще сам проверяющий проверит! Переполох был и в штабе. Сначала комбат упирался, пытался объяснить, что перед подполковником был нарушитель дисциплины, что такого поощрять нельзя. Но член высокой комиссии объяснил майору на пальцах, что если бы был пожар, то все, блин, сгорели бы, нафиг. А вот этот замусоленный — всех бы спас. Он не говорил, как некоторые, а действовал. Понял, майор? И это должно быть примером для всех.
Пусть завидуют. Но пусть не слова говорят, а действуют по вводной.
Понял? И наутро блестящий необмятой парадкой с полными медицинскими эмблемами со змеями в петлицах, в сияющих ботинках, с чемоданчиком в руке, Быня стоял перед провожающими. Командир части из-за спины комиссии показывал ему кулак, подполковник осматривал удовлетворенно, а из окон казармы смотрели сослуживцы, дико завидуя. … Быня уехал. Комиссия тоже. Наступило затишье. Кузнецов в один из дней нерешительно подошел к начальнику штаба.
— Товарищ майор, разрешите обратиться?
— Чего тебе, Кузя? — не поднял головы от бумаг майор Одиница, показывая тоном, что можно и без лишних вступлений.
— Товарищ майор, комиссия уехала… Вроде, хвалили нас?
— Нас — хвалили, — удовлетворенно подтвердил начальник штаба.
— Так… Тут Быня вот поехал… А мне бы тоже? А? Майор оторвался от бумаг и внимательно осмотрел своего старшего писаря.
— В отпуск хочешь? Заслужил, считаешь?
— Ну, вроде того… Что я, хуже Быни?
