— Вперед, салага! Комбат ждать не любит! На плац выбегали красиво. Каждое отделение цепочкой с командиром во главе. Сзади бежал, порыкивая на отстающих и еще на бегу выравнивая строй, старший сержант Павлов. Отделения выбегали и сразу становились на линейку. Строй получился даже без отдельной команды.
— Взвод, смирно! Товарищ майор, взвод поднят по тревоге. В строю двадцать восемь. Отсутствуют дежурный и дневальные. Докладывает старший сержант Павлов. Рука на ремне автомата. С автоматом на плече честь не отдают. А комбат честь отдает. И водит глазами по строю, рассматривает, считает.
— Вольно.
— Взвод, вольно! Но взвод даже не шелохнулся. Вольно — не означает воли. Вольно означает лишь, что можно свободно дышать.
— Рядовой Быков, выйти из строя!
— Есть! Быня делает три шага, чуть не поскользнувшись поворачивается неуклюже кругом, становится лицом к взводу.
— Ну что, Бы-ы-ыня, — ласково-ласково говорит комбат. — Ты и правда такой офигенный специалист, что часть без тебя с голода помрет?
— Никак нет, — неуверенно бормочет тот.
— Да? А кто кричал недавно мне совсем другое? — комбат, огромный, мощный, навис над маленьким помятым грязным каким-то Быковым. — Ты у нас кто по штатному расписанию? Медбрат, говоришь? Без образования, без знаний — медбрат? И в петлицах у тебя — медицина? Павлов! — внезапно рявкает он.
— Я!
— Почему у него змеи в петлицах, Павлов?
— Дык…, - старшой в растерянности. Он не понимает, что нужно майору. — Дык, это…
— Павлов, Павлов… Дык… Перед тобой — пьяница. А у него змеи медицинские в петлицах. Змей — долой! В минуту свинчены эмблемы.
— Нет-нет, без эмблем он уже не воин, а партизан какой-то, — все так же ласково, медово почти шепчет комбат. Но слышно всем. Это плохо, когда комбат такой ласковый. — Змей спилить, рюмки — оставить! Через еще одну минуту в петлицах рядового Быкова — две рюмки.
— А теперь, любы друзи, у нас по расписанию физподготовка. Да не простая, взвод! Не простая! Над пятой ИТК кружат мессеры! Есть сведения, что выброшен вражеский десант! Никто там нашим не поможет, кроме вас, соколики. Та-а-ак, замирают все. К «пятерке», значит. Это — десять километров. Плохо. Но терпимо, если обратно отвезут. Хорошо, что сейчас не лето. Летом бы сдохли по жаре бежать. С другой стороны, в такую погоду в бушлатах будет жарко. Вчера еще шел дождь, а сегодня чуть прихватило морозцем. Сухо, безветренно, чуть ниже ноля. Лужи блестят ледком.
— Кузнецов! Что стоишь? За-во-ди!
