Заскрежетали зубы начштаба, сдирая эмаль. Перекатываются желваки нервно. Пальцы синеют, сжимая кромку ящика. Колени так выперлись, что трещит ткань десантных брюк. Вот-вот Коноплев бросится на комбата.
- Э-эх! - рыкнул Коноплев, не выдержав стального взгляда командира, отвернулся первым. Он понял, что спорить с комбатом бесполезно. Видно, так надо. Вчера били немцев, сегодня американцев. Завтра…
- Все, запрещаю вести разговоры на эту тему. Это приказ! - подытожил комбат жестко, хлопнув по столу. А в голове рой мыслей. Вот репей, Коноплев. Не успели приземлиться, вновь разговор завел. Ведь договорились… Академию закончил, начальником штаба полка был. Талдычит и талдычит: нельзя бить союзников… В Москве решили можно. Товарищ Сталин дал разрешение. А ему нельзя. Значит так надо. Во имя победы надо. Видимо, не все гладко с заокеанскими братьями по оружию. Что-то задумали нехорошее. Мягко стелют, да жестко спать. Здесь замешана большая политика и не нам военным рассуждать. А комиссар, пусть поработает с ним. Это его хлеб…
Приняв последние доводы, как очень убедительные, Новосельцев повеселел. Краешки губ пошли вверх. - Политбеседа закончена, Сергей Никитич. Не сиди, как сыч. Разворачивай карту. Давай лучше подумаем, как операцию провести, чтобы потерь было меньше. Сейчас командиры соберутся.
- Сдаюсь, - выдохнул Коноплев облегченно, приняв для себя решение. - Твоя взяла, комбат. Налетел, как на врага народа. Так и быть, уговорил. Назвался груздем - полезай в кузов. Американцев, так американцев, - впалые щеки начштаба слегка порозовели. Взгляд не отчужденный, осмысленный.
- Ну, слава богу, Никитич, тебя американская форма отрезвила. Коротка кольчужка? Не Кравчук подбирал?
- Отрезвила, комбат, отрезвила, - скривился Коноплев, потянул ноги. - Чувствую, ревматизм обострился. В общем, я поверил, что твоя дорога короче к дому. Обещаю молчать. Теперь работать. Подержи лампу, карту разложу…
- Мы находимся вот здесь, - начальник штаба поставил карандашом жирную точку. - До Нешато 15 километров. Мы в глуши. От Реймса через Седан на Бастонь идет единственная мощеная дорога. Американская колонна будет двигаться только по ней. Есть другие: с севера и юга, но как видишь, это крюк в сто верст. Вариант исключается. Их путь один - через Нешато… - Коноплев отстранился от карты, взглянул на комбата. При мерцающем бледно-желтом свете керосиновой лампы шрамы на подбородке, бровях Новосельцева показались ему более устрашающими. Глаза-впадины колкие, внимательные. В глубине синевы - невероятная грусть. Досталось беглецу, как только выжил? подумал начштаба, но спросил о другом: - Когда ждать противника, комбат?
