— Да, ночью, конечно, роса выпадет, холодно будет. И спать захочется. — Он вздохнул.
— А про мамку забыл? — добавил Тишка. — Она тебя так и выпустит ночью…
— Ну, её-то можно и обхитрить, в окно вылезти.
Поверху загудел ветер, и с деревьев, шурша, посыпались листья.
— Мы для начала часть клада в другое место перенесём. Посмотрим, хватятся или нет. Может, они уж давно об этом тайнике и думать забыли.
Тишка в предложении брата сразу заметил изъян. Но и звука против не проронил. Скажи Славке, что переносом можно врага спугнуть, на свою же голову и напросишь. Придётся тогда целые ночи напролёт дрогнуть в чащобнике. Нет уж, пусть переносит. Одна ночь прошла, ничего не случилось, и в другую пронесёт. Только воду не надо пить. На молоко перейти придётся. А Славик уже сам засомневался в своих планах.
— Нет, выставим всё-таки караул. А то, не дай бог, диверсанта отпустим. Ох уж мне бы его поймать!..
Славка таки взял из клада одну стекляшку, полую, как патрон, но длинную. Сунул её в карман.
— А ну, если самую нужную взял? Сра-а-зу приметят.
— A-а, брось ты! У них такого добра здесь не пересчитать.
Ну ничего-то он не боялся.
Братья по тропке вышли прямо к маслозаводу.
Тишка как ни прятался за Славкину спину, а Мария его уследила:
— Ну, мужички, чего-то вы к нам зачастили. Заходите, сливками напою. Но Тишка теперь учёный. Бочком, бочком, да от Марии подальше. Так и проскочил опасную зону.
* * *
Днем караулить клад отрядили Тихона и Серёжку. А на ночь Славка сколачивал отряд из своих дружков. Тишка брату не очень-то верил: такой прохвост, что не пошлёт и замены. А на словах как на гуслях играл: я да я… Разъякался, как царский министр.
— Вы повнимательнее там, — сказал Славка. — Чуть чего, так один срывайся ко мне, а другой чтоб у них по пятам. — И недоверчиво посмотрел на Тишку.
Тишка жался под его взглядом: идти в дозор ему не хотелось.
— Да ведь днём-то они не дураки, — ненастойчиво уговаривал он брата. — Днём они не придут.
— Вот потому и посылаем вас, а не сами идём. На всякий случай надо и днём держать тайник под контролем… Серёжка, ежели чуть чего, так ты к ним на пятки садись, ты проворнее. А ты, Тишка, на связь со мной выходи.
Тишка ёжился и не знал, как увильнуть от задания.
— А может, Егорова предупредим?
— Ты всё за своё… Смотри, Серёжка ничего не боится.
Но Тишка-то видел, что и Серёжка осиновым листом дрожал, только спорить не смел. За ним славы такой, как за Тишкой, ещё не водилось, вот он и крепился, показывал всем, что не трус. А уж лучше бы сейчас все по тысяче раз обругали Тишку переполошником, но не посылали б за маслозавод. Ведь, может, на верную гибель посылают… А Егорову бы сказать, и обошлось бы всё без жертв.
