— Да.
— Сначала родители мои будут сдержанны и вежливы, чтобы до конца уяснить себе, серьезно у нас с тобой или нет… Ну, такие уж они, и так у нас дома принято.
— Это правильно, так и надо. — Я решилась, пугаясь: — А потом?..
— А потом и начнется главное, — все так же ровно говорил он, как учитель в школе; после я узнала, что параллельно с занятиями в аспирантуре у Игоря была преподавательская практика в университете. — Голос у мамы начнет повышаться, потом, скорей всего, истерика с ней случится…
— А Михаил Евграфович?..
— С отцом внешне ничего не произойдет, у него железная выдержка. Я с него даже пример беру. Он просто постарается найти доводы, чтобы разумно нам с тобой доказать: надо нам подождать с женитьбой, понимаешь?..
— Понимаю. Слушай, а почему они так против меня?
— Во-первых, всю свою жизнь они создавали нашу семью, уже привыкли жить своим устоявшимся бытом, а тут новый человек входит.
— Это правильно, — снова была вынуждена согласиться я. — Это, наверно, даже типично для всех случаев, да?
— Вероятно, — и он замолчал.
Я подождала, вздохнула, спросила негромко:
— Хочешь, я сама скажу, что во-вторых? Ты не бойся, больше психовать я не буду!
— Ну?.. — он хотел усмехнуться, да у него не получилось.
— И ты не обижайся, но не такую бы жену они хотели для тебя.
— Да.
— Но почему, Игорь? Они ведь совсем не знают меня!
— Просто потому, что ты… Ну, не их круга, что ли, понимаешь?
— А если будет из их круга, да такая, что на всю жизнь чужой для тебя окажется?!
— Ты думаешь, это сразу понятно, чужой она окажется или нет? А человек твоего круга даже внешне, и по манере держаться, говорить, по другому-прочему, ближе тебе, чем какой-нибудь… — он поискал, но так и не нашел, кажется, — иностранец, например, понимаешь?..
— Ты тоже не сердись, но вообще неправильно это — насчет кругов!
— Согласен, что это предрассудок, — легко ответил он, — да что ты сделаешь, если все еще живет он?
— Правильно, — в который уже раз согласилась я с ним и спросила: — А в-третьих?..
— А в-третьих, Анка, ты даешь мне слово, что не выйдешь из себя, не сорвешься и вытерпишь все, что бы маменька тебе ни сказала!
— Бери!
— Что — бери?
— Ну, слово-то. И не бойся, Игорь, я вытерплю все, потому что люблю тебя!
Он посмотрел на меня, и мы поцеловались.
— Подготовились мы?.. — спросила я потом.
Он кивнул, сказал озабоченно:
— Машину только в гараж надо загнать, — и встал поспешно, пошел к «Волге».
А я — за ним, будто на секунду боялась оказаться отдельно от него, даже села рядом с ним на переднее сиденье.
