— Люблю я тебя! Люблю и ничего не могу сделать, хоть убей ты меня!
Игорь вдруг обнял меня рукой за плечи, мы подошли к скамейке перед их домом и сели. Я все втягивала голову в плечи: вдруг он сейчас скажет, что у нас с ним — все?! А он проговорил неожиданно тихонько и по-родному доверчиво:
— Меня, Анка, вырастили мои родители, и странно было бы, если бы я не был на них похож. Вот и сработала во мне их инстинктивная настороженность: как бы чего не случилось… Поэтому и обидел я тебя, прости, больше такого не будет, слово даю!
Я вспомнила слова Дарьи Тихоновны об их травмированности, сказала неожиданно для себя:
— Чего трусить-то? — И даже пояснила, как маленькому: — Жить и работать в полную силу надо, а ни о чем другом даже и не задумываться, тогда крепко на обеих ногах стоять будешь! И жизнь свою счастливо проживешь! А у тебя еще такой фундамент: образование, способности, твоя работа! Да и вся наша жизнь!..
Он мигнул, всматриваясь мне в глаза; и я почему-то подумала: соврет он мне сейчас или нет?
— Да я и сам понимаю все это умом, но ведь родительское-то воспитание живет во мне… — И сам удивленно усмехнулся: — Помнишь чеховского «Человека в футляре»?.. Ну, почему, спрашивается, этот Беликов всего боялся?..
И я уже сама постаралась помочь ему, спросила:
— Может, просто в одном человеке больше от зайца, а в другом — ото льва, да?
— Конечно, иначе не было бы ни трусов, ни смельчаков, а все одинаковые, как медные пятаки.
— Может, преувеличиваешь ты все? — с надеждой спросила я. — Ну, насчет вашей фамильной трусости?
— Тоже правильно! — с облегчением согласился он. — Пойдем к нам?
— Неудобно: костюм у меня мятый… Может, заедем ко мне, переоденусь я?
— Можно.. — начал он и вдруг чуть поморщился, решился: — Собаке хвост по кусочкам не рубят!
И я увидела, что боится он предстоящего разговора с родителями.
— Может, отложим? — спросила я, снова стараясь помочь ему.
— Отложим?.. — На миг он заколебался, потом упрямо качнул головой: — Нет! — И я увидела, что он боится, хватит ли у него потом сил на этот разговор. — Нет! — даже повторил он и начал учить меня: — Мы сейчас придем к нам… Ну, поздороваемся, как обычно… Родители мои, особенно мама, сразу поймут, конечно, в чем дело: ночь-то я ведь не ночевал… То есть ты не пугайся, что сразу напряженную атмосферу почувствуешь, поняла?..
— Хорошо.
— И сразу же мы скажем, что решили жениться, поняла?..
— Да.
— А что костюм у тебя мятый, да и я… небритый, так это даже убедительнее.
