— Два часа уже, — застонала Клава, — голова раскалывается, в доме ни грамма спиртного, и папа твой пропал.
— Я помогу тебе, подруга, — улыбнулась Оля, — ты до магазина дойти можешь?
— А у тебя деньги есть?
Оля встала, ощущая тяжесть в затылке. Сон не освежил ее. Он как бы загасил ту лихорадочную энергию, которая поддерживала ее последние две недели.
Сумку свою она нашла быстро и справедливо решила, что те десять тысяч, что не достались таксисту, должны пойти на доброе дело — Клаве надо помочь.
Та уже была одета и била от нетерпения каблучком, как резвая лошадка копытом.
А уже через десять минут она принесла шампанское, водку, ликер, пиво, банки с паштетом и солеными болгарскими огурцами.
— Подожди, — сказала она, — сейчас я поправлю здоровье, и мы с тобой сядем за стол.
У нее была своя метода поправлять здоровье. Сначала она налила в большую кружку пива, долила туда водки и выпила смесь.
Потом выпила полстакана крепкого ликера и, блаженно вздохнув, закурила.
«Она алкоголичка», — подумала с сожалением Оля, наблюдая за молодой женщиной.
— А теперь мы будем пить шампанское, — сказала Клава.
— Да я все больше водку в последнее время пила, — сказала Оля.
Клава усмехнулась. Умело, по-мужски открыла шампанское. Прокомментировала:
— Обалдеть, шампанское стоит столько, сколько две банки пива. Ты чего-нибудь понимаешь?
Потом они закусили. Оля обратила внимание на удивительно ловкие и какие-то «уютные» Клавины руки. Она резала хлеб, намазывала на него большие куски паштета, и от ее движений, от миловидного расслабленного лица возникала домашняя атмосфера.
За год скитаний Оля отвыкла от домашнего уюта. Да был ли он в ее жизни? У матери не было божьего дара женщины-хозяйки. Все, что не касалось школы и ее учеников, стояло для нее на втором плане. Готовила она средне, без азарта, убирать в квартире не любила.
А Клава была явно «домашняя» женщина.
— Если Дориан принесет мяса, я сделаю такие отбивные, — подмигнула она Оле. — И куры тоже неплохо, мы их в духовке запечем.
— Слушай, а как ты попала к отцу?
— Осуждаешь?
— Просто интересно.
— Да такая моя судьба, — вздохнула Клава. — Угла своего нет. Профессии нет. И работать не хочется.
Клава засмеялась. Она опьянела. Лицо ее порозовело, движения стали замедленными.
— Я очень обычная, — сказала она, — а ты какая-то странная. Ты так страшно кричала во сне.
— Я повторяла какие-то имена? — быстро спросила Оля.
— Нет. Хочешь, я тебе погадаю.
Оля, улыбнувшись, кивнула. Ей любое гадание было смешно. Она не верила никому. Она просто знала, что у каждого человека есть судьба и от нее не уйдешь. Есть высший распорядок в этом мире. Поэтому Оля никогда не завидовала. Что ж поделаешь, если кому-то выпал лучший жребий. Каждый должен нести свой крест.
