Я не спеша ухожу от поселка. Вверх по тропинке, сквозь густые кусты, мимо ручья. Я не боюсь ‑ со мною мой самострел. Если бы мне еще хоть немного надежды!
Страшно быть последней в роду. Страшно хранить в голове последние крохи знаний. Страшно знать, что все исчезнет с тобой, потому что оно уже никому не нужно...
Тропинка легла на наклонный лужок и вдруг оборвалась зубчатым гребнем, и там, за внезапной стеной обрыва раскрылся огромный и грозный мир.
Волнистая линия Опаленных Гор, зеленых и черных, клубящихся смертью. Костистый хребет отступившего Изиролда и смазанный дымкой неожиданно близкий Тингол.
Прекрасный, уже отрезанный мир...
‑ Эй! ‑ окликнул полузнакомый голос, и человек появился из‑за скалы. Один из вождей локаев ‑ Харт. Высокий, плечистый, со смуглым неожиданно тонким лицом.
‑ Что, ‑ спросил он. ‑ Красиво?
‑ Да. Только это уже чужое.
‑ То чужое и это недолго нашим будет. Не пойдем мы к илирцам, сказал он хмуро. ‑ Всю ночь проспорили ‑ а разве стариков переговоришь? Оно, конечно, илирцы ‑ враги давние, до и дафены нам не чужие. Они‑то нас все равно не пожалеют... а грех.
‑ А я думала, что вы тоже ведете род от Экипажа.
‑ Мешанцы мы, ‑ спокойно ответил он. ‑ Отцы от Экипажа, а матери ‑ от дафенов. Вот как началась распря, мы от тех и от тех ушли. Сами по себе жить стали ‑ как нам хотелось. Я‑то свой род веду от Боцмана Харта. Только ты про слово не спрашивай, не знаю, что оно значит.
‑ Командир отряда, не принадлежащий к Офицерскому роду. В прошлом веке у Текнов был прославленный боцман Вирк, усмиритель хонов. Это очень древнее слово, Харт, теперь его мало кто знает.
‑ А ты?
‑ Я изучала Древний язык и читала старые книги. А вот откуда ты знаешь такие слова?
‑ Из предания, ‑ ответил он просто. ‑ Так у нас заведено. Меня в Охотничий дом не пустили, пока я всю родословную не отчеканил ‑ от боцмана Харта до моего отца. У нас так: нет корня ‑ нет человека.
‑ Какой же корень, если вы наполовину дафены?
‑ А они что, не с Корабля?
Она резко вскинула голову и взглянула ему в лицо. И спросила недоверчиво:
‑ Неужели ты веришь в Корабль?
‑ Как же не верить?
‑ Не знаю, ‑ тихо сказала она. ‑ Когда‑то я побоялась спросить у отца. Мне всегда казалось, что это неправда. Наши предки придумали эту ложь, чтобы сделать священной власть Экипажа. Потому, что если не было Корабля, то чем мы лучше других? Почему тогда именно мы должны управлять миром?
‑ Так и другие с Корабля!
Смотрит и улыбается. Меня тревожит несоответствие: грубая одежда и грубый язык ‑ он говорит на западном диалекте, скудном наречии охотников и пастухов, но тонкое умное лицо и быстрый отблеск мысли в глазах ‑ что‑то не так, чего‑то я не пойму...
