И вот теперь мне нужен ваш совет. Завотделением меня к вам направила. Поговори, дескать. Вот все мне говорят: сдай его в детдом, всем лучше будет. Ты уже старая и сына вырастить даже молодая нормальным не смогла. А теперь где силы, деньги? Да и время какое дикое. Мне на пенсию через три года, а разве на пенсию проживешь? Да может, и завод раньше того развалится, и сейчас зарплаты задерживают, чем ты его вообще кормить будешь, не говоря про другое, а в детдоме всё — от государства, всегда будет одет и накормлен и в школу ходить. Лучше уж он сейчас сразу к казенке привыкнет, чем потом его отдавать — травма. А закроется завод — кто ж меня, старую, на работу возьмет? Сами знаете, как сейчас с работой… И гены опять же: отец — вор, мать — наркоманка. Какой у него шанс? Да никакого. Он как подрастет в нищете, так тебя же и обворует да еще и пристукнет. Не тяни жилы, отдай.
— И что же? — я выжидательно смотрела на женщину.
— Но он же живой, теплый и на Борьку похож… — сказала она. — И ручки ко мне тянет: баба-баба-баба…
— Ну вот, — сказала я. — Вам и надо сделать выбор — между здравыми аргументами со стороны других, однозначно неглупых людей и аргументами своих души и сердца. Всего-то.
— Эка вы сказали. — Она надолго задумалась.
— Будем дальше советоваться?
— Да! — твердо сказала женщина.
— Тогда смотрите. Сначала — про гены, потому что они вас интригуют. Все особенности вашего Бори-ребенка — это, скорее всего, последствия перинатальной энцефалопатии. Эти дети всегда в группе риска, ну он и реализовал негативный сценарий в полном объеме. Но изначально, генетически с ним все в порядке. Другое дело, что до рождения Максима Борис вел, прямо скажем, не очень здоровый образ жизни… Теперь Зоя. Скорее всего, она действительно детдомовская, и про ее генетику мы не знаем ничего, но вряд ли она благоприятна. Однако выжила в условиях категорически не способствующих и даже сумела в одиночку дорастить ребенка до двух лет. Другое дело — принимала ли она наркотики во время беременности, во время кормления…
— Она мне клялась, что нет!
— Сами понимаете, чего стоят ее клятвы. Но, в принципе, это возможно. Она решила оставить ребенка, где-то прокантовалась с ним почти два года, возможно, действительно надеялась начать новую жизнь… Максим, как и Боря, — в группе риска. Это мы с вами обе понимаем. Но он не обречен. Ребенка обследовали?
— Да, мне заведующая все направления дала, мы всех обошли. Все сказали, что немного отстает в росте и весе и не говорит почти, а так — всё в порядке. Но вот скажите… может ведь быть так, что — ничего? Ведь я ж много жила, много чего видала: хорошие люди — как репей, где только не вырастают!.. Скажите…
