Обрадованный Шота ухватился за коммуникатор и включил его. Он пожирал его глазами, и только наше присутствие не давало ему прижать аппарат к сердцу, или попробовать на зуб. Как сказал бы мой преподаватель психологии и военной психиатрии в Университете Межгалактических Десантных Войск «явное влечение к невоодушевленным фетишам и цифрам».
— Слышите, как он работает? — скорее похвалился, чем спросил, когда загрузилась операционная система «Виндаунс».
— Шота, нам надо выбраться из города, — я потрогал его за плечо.
— Нереально, — ответил друг, не отрываясь от монитора. — Весь город оцеплен роботами, а воздух забит шпионами. Вам не скрыться!
— А ты придумай, как нам помочь. Как ты помогаешь своим друзьям из Сопротивления, особенно контрабандистам?
При упоминании своей криминальной деятельности, Шота встрепенулся и оглядел нас с Ирэн, которая доверчиво прижалась к моему плечу.
— Поздравляю с любовью, друзья!
— С чего ты взял? — удивленно спросила моя девушка.
— Да посмотрите на ваши глаза! Они же налиты похотью, особенно у тебя, блондиночка!
Ирэн попыталась залепить ему затрещину, но он проворно вскочил, увидев мои сжавшиеся ладони, и скрылся за стойкой.
— На свадьбу позовете? — донеслось оттуда.
Я уже перезлился, да и девочка пришла в норму.
— Обязательно! — она подцепила со стойки бутылку вина, нечаянно уронив вниз крепкий граненый стакан. Судя по глухому звуку, Ирэн добилась своего.
Нашим глазам предстал скривленный Шота, потирающий немалых размеров шишку на макушке.
— Я помогу вам сбежать. Но только для того, чтобы глаза мои вас больше не видели!
Мы с девушкой победоносно переглянулись.
— Да, чуть не забыл, как там мои деньги? — воззвал к моей совести дружок.
Ирэн не дала мне и слова промолвить.
— По возвращении обратно я заплачу Алеше десять тысяч галаксиев, надеюсь, такой суммы хватит, чтобы погасить твои убытки?
Шота открыл рот.
— Не могу поверить, парень, тебе внезапно подфартило! Такая баба и куча денег!
— За бабу ответишь! — ощетинилась моя красавица.
— А можно после возвращения? — заскулил бармен.
— Ладно, — оттаяла моя любовь.
Обставившись батареей бутылок, мы втроем обсуждали побег из города. Главенствовал мой друг, изощряясь в своей простоте речи. Ирэн отпето дрыхла у меня на коленях, сладко посапывая во сне.
— Об этой подземной речушке не знают даже старожилы, и, уж тем более, черти из городской администрации. Ее накрыли бетоном три с половиной столетия назад, потом, после большого пожара во время республиканской революции, все планы реки сгорели. Она канула в лету. Вот хохма, река утопилась в реке. Гы-гы!
