Звягинцев качнулся в кресле, выпрямляясь и подбирая ноги; полное, чисто выбритое лицо чуть тронула улыбка.
— Ну что ж, давайте объявим…
С той же непроницаемостью, спокойно Бутаков дотянулся до края стола, взял красную папку, протянул министру, но тот выставил, как бы защищаясь, белую подушчато-пухлую ладонь:
— Нет-нет, Борис Силыч! Давай уж сам читай. — Он весело сверкнул глазами, крутнул головой, шутливо произнес: — Хочу посмотреть на выражение лица… Как люди отрывают живое от себя — интересно!
Промолчав, лишь усмехнувшись, точно тем самым говоря, что он относится к этому философски, Бутаков медленно нацепил очки, раскрыл неторопливо папку:
— «Выписка из решения коллегии… Слушали: «О проекте противоракетной системы «Меркурий» и создании особого конструкторского бюро «Молния». Постановили: пункт первый. Принять за основу создания противоракетной системы проект «Меркурий», разработанный коллективом сотрудников во главе с доктором технических наук Умновым С. А. Пункт второй. Создать особое конструкторское бюро «Молния», возложив на него всю конструкторскую разработку и практическое внедрение проекта «Меркурий»…»
Бутаков читал тихо, покойно, и голос звучал ровно, без всплесков и спадов. Дальше шли иные пункты — Умнов в напряжении, весь сжавшись, точно бы не слухом, а всем телом воспринимал их, — в тех пунктах говорилось подробно, скрупулезно о самом разном — о выделении финансовых средств, материальном обеспечении — кто и что передает будущему конструкторскому бюро, — определялось и правовое положение ОКБ «Молния». Умнов, опустив голову, думал, что сейчас глядеть в открытую, прямо — получится, верно, хвастливо и заносчиво, а так — скромнее, но все же видел боковым зрением мягкую усмешку на сочных губах Звягинцева и ту же непроницаемость на лице Бориса Силыча.
— «Пункт восьмой. — Голос Бутакова возвысился, обрел какую-то сдержанную торжественность, и Умнов невольно насторожился: что-то, видно, особенное, важное должно следовать в этом пункте. — Главным конструктором проекта «Меркурий» назначить доктора технических наук Умнова…» — Бутаков поднял глаза от папки, взглянул в первый раз на Умнова, глаза светились загадочной хитринкой. — Все, Сергей Александрович. Дальше — только куда рассылаются копии. В том числе в ваше ОКБ «Молния».
«Ах черт, ах черт!» — только и произнес мысленно Умнов, расчувствованно глядя на Бутакова, который теперь весь светился добротой, расположением, легкой загадочностью. Пауза продолжалась всего несколько секунд, хотя Умнову она показалась долгой.
