Первым всплеснул ладонями Звягинцев, всплеснул раза два, хлопки негромкие, с достоинством; другие хлопали проще, громче. Звягинцев нагнулся глубоко вперед, протягивая Умнову руку с выпроставшейся белой манжетой рубашки.
— Что ж, поздравляем, Сергей Александрович! — Звягинцев чуть повел головой с улыбчатым лицом, точно определяя, поддержат ли его. — Совершилось главное, и это главное — особое конструкторское бюро «Молния». Не шуточки! На вас будут направлены все лорнеты, бинокли, подзорные трубы, даже телескопы не только здесь, — Звягинцев потыкал воздух у колена указательным пальцем, направленным вниз, — но и там! — Теперь палец потыкал куда-то в пространство у левого плеча. Потом Звягинцев мягко прихлопнул обеими руками по коленям: — Затягивать дело не будем, комиссия по передаче начнет работу завтра, приказ по министерству есть, возглавит ее мой заместитель Виктор Викторович Бородин… Так что за дело!
Вошла Асечка — должно быть, Бутаков незаметно нажал кнопку звонка, — вошла строгая, без улыбки, но, когда Умнов встретился с ее взглядом, ему показалось, будто она усмешливо сощурилась: мол, ну вот, теперь вам все известно, а вы торопились…
Она подошла к сейфу, ловко сняла белую салфетку, под ней оказался поднос. В рюмках золотился темно и густо коньяк. Асечка процокала каблучками, вся улыбчивая, предстала с подносом перед всеми, в центре, но так, что ближе всего оказалась к Звягинцеву.
— Это что же? — Звягинцев взглянул с благодушным удивлением на Бутакова. — Когда спускают корабль со стапелей, разбивают о борт бутылку шампанского… Тут же — коньяк? Но не за спуск, а за пуск нового ОКБ? Пожалуй, логично, а? — Он поднялся, довольный своим каламбуром, взял рюмку с подноса. Поднялись все, тянулись, брали рюмки с коньяком. Звягинцев чокнулся с Умновым: — Ну, с богом! За начало, Сергей Александрович! Больших дел и большого пути!
— Спасибо, спасибо! — повторял заведенно Умнов, до странности чувствуя, что на ум не приходили никакие иные слова.
Лишь пригубив из рюмки, Звягинцев отставил ее на поднос, заторопился уезжать. Кто допил, а кто и не допил свои рюмки — поставили на поднос вслед за министром. Асечка унесла поднос.
— Вот останется Виктор Викторович… Обговорите, утрясите и начинайте завтра работу. Сроки сжатые! А вы… — Звягинцев повернул веселое, благодушное лицо к Умнову, шутливо-хитро щурились зеленоватые, казавшиеся маленькими на полном лице глаза. — Как это сказать? Не спускайте Борису Силычу: умения, жизненного опыта больше — обойдет при дележке… Обойдет!
