Примерно одновременно с появлением ее первого любовника графа Салтыкова у нее, очевидно, началась нормальная супружеская жизнь (1752 год). После двух выкидышей она наконец родила в 1754 году сына, великого князя Павла. Все считали его сыном Салтыкова, но супруг Петр настаивал на своем отцовстве, а он все же не был настолько глуп, чтобы утверждать это, не имея достаточных оснований. Увеличивавшееся с годами сходство между Петром и Павлом вполне подтверждает отцовство Петра.
Поздним рождением этого мальчика великая княгиня Екатерина наконец-то исполнила свою главную обязанность. Императрица Елизавета была без ума от ребенка, сразу же после рождения забрала его у матери и сама заботилась об уходе за ним и впоследствии о его воспитании. Екатерина с этого времени ее больше вообще не интересовала.
Однако великая княгиня сумела сделать себя интересной. Кроме игры в любовь, она все больше увлекалась игрой в политику. Ставка при этом была очень высока, поскольку речь шла о короне. Риск также был велик, поскольку ее партнерами при этом были иностранцы, британский посланник в Петербурге сэр Чарльз Хэнбери Вильямс и его личный секретарь, поляк Станислав Понятовский, любовник Екатерины.
Благодаря пространной и в высшей степени интересной переписке между Екатериной и Вильямсом, которая велась в строжайшей тайне, нам точно известна вся подоплека. Сэр Чарльз при этом исходил из интересов своей страны, а конкретно был заинтересован в англо-русском союзе. Для Екатерины речь шла, в первую очередь, о ее короне, а конкретно — о получении российского трона.
Внешняя политика России традиционно ориентировалась на Австрию, а поскольку Англия находилась с Австрией в союзнических отношениях, то и на Англию. Хорошие отношения с английским посланником отвечали этой традиции. Однако ситуация стала весьма щекотливой, когда в ходе известного нарушения альянса (1756 год) Австрия заключила союз с Францией, а Пруссия — с Англией. Политика России оставалась проавстрийской, несмотря на попытку Фридриха Великого подкупить Бестужева. Екатерина, тем не менее, продолжала поддерживать близкие отношения с Вильямсом даже после начала Семилетней войны. Правда, Вильямсу удалось привязать к себе великую княгиню и другими узами. Екатерина в течение всей своей жизни находила особое удовольствие, швыряясь деньгами, живя не по средствам. Ее огромные личные долги Вильямс оплачивал через английского консула в Петербурге.
