Представляю, как я босая и простоволосая, в развевающейся ночной рубахе, с фонариком в руке, брожу, как привидение, по темному и мокрому саду в поисках Дусиных какашек, не нахожу и, торжествуя, возвращаюсь в дом, чтобы бросить в лицо обманщице обвинительный приговор…
Идея, конечно, заманчивая, но это как-нибудь в другой раз. А пока, замерзнув, иду в кровать греться. Мое место, разумеется, уже занято. На требование подвинуться, Евдокия сонным голосом сообщает, что у нас на веранде стоит неплохой диванчик, так что… но все же сдвигается на край, во избежание.
— Совесть у тебя есть? — риторически спрашиваю я, завалившись под теплый Дусин бок.
— Вот только совести мне и не хватало — говорит Евдокия и кладет голову на подушку. — Спи, давай.
И мы засыпаем, так и не дождавшись утра. За окном все еще темно и, кажется, ночь не намерена уходить. Совсем.
*****
Утро все же пришло, но не одно — вместе с ним пришел дождь. Причем, не просто дождь, а Отвратительный Дождь. Такие непременно бывают в ноябре — серые, нудные, хладнокровные, безнадежные.
В связи с этим обстоятельством, наш маленький домик набит под завязку — своими и чужими, что сделало его похожим на сказочный теремок. Обычно, при хорошей погоде, вся живность рассеивается по территории участка (весьма немаленькому), и незаметно, как нас много.
Но под дождем никто гулять не хочет. Даже знакомая Дусина лягушка забилась под деревянную крышку колодца, и сидит там суровая, как маленький Будда.
Что уж говорить о кошках. Те побросали все дела и потянулись в дом. Евдокия всё никак не могла закончить беседу с приятельницей у ворот — пришлось пригрозить, что закрою дверь, не дождавшись балаболки.
Последними успели протиснуться: изгнанный мною вчера паук, вымокший насквозь кузнечик, и две козявки без имени и фамилии, однако же пищащие «погодите, свои, свои».
И вот мы сидим, смотрим в окошко, как уныло мокнет на веревке не успевшая сбежать футболка, удерживаемая цепкими пальцами прищепок, как течет с крыши вода в большое корыто, что стоит на углу дома, как издалека, из соседского огорода, светятся желтыми фонариками позабытые всеми тыквы.
И, конечно же, все хотят есть. В такую погоду жизнь сосредоточивается вокруг холодильника, далеко от него стараются не отходить, чтобы не бегать зря туда-сюда. Дуся откушала тарелку каши, две сосиски, оладушку, куриную лапку, отполировала все это молоком и поинтересовалась, как скоро будет обед. Кошки напились молока, закусили сметаной и выстлали собой кухонные подоконники. С тем же вопросом в глазах, что и у Дуси.
