Не любил Макута этого шуму, потому как очень хорошо знал ему цену и, не перебивая старуху, грозно поднял вверх руку.
— Токмо мы обмыли эту девку, с которой намедни атаман ночью миловался, обтёрли её маслицем пахучим и уже обряжать собрались, яко двери нашей баньки настежь бряк — и сам атаман ввалился, на всех волчьими очами зыркнул, молча накрыл девку какой-то тряпкой навроде марли, взвалил на себя и ходу. Мы в крик да за ним, а хрен — там двери подпёрли. Все-то воют, а я к оконцу, гляжу — трое их: охальник наш, пленник, что в Чулым наместником послали, и ещё один мне не знакомый, но позже его обознали яко холопа помещицы Званской. Вот они и уволокли бедное тело...
— А куцы? — удивлённо воскликнул атаман.
— Да суды, к задам энтого дому! — указала морщинистым пальцем старуха.
— Митрич, троих с собой и обшарь жилище. Кого найдёшь, мигом ко мне. А вы, честной лесной народ, расходитесь по своим нуждам, оставьте старуху Пуркину и двух-трёх десятников, ежели что важное будет, в набат кликну.
Толпа хоть и нехотя, но помалу стала разбредаться, и минут через пять у крыльца, словно сиротливые листвяки, на сопке остались лишь те, кому велено было остаться.
— Ну чё вы там, как неродные, внизу трётесь, подымайтесь ко мне да присядьте, — устало поднял руку атаман. — Ну так с чего эт ты придумала, что для надругательств атаман девку-то уволок?
— А чё ж мне думать-то, коли он как заграбастывал её, всё шептал, как не в себе: ...прости, прости, мол, не долюбил я тебя, милая, потерпи малешко, потерпи я всё исправлю...» — умом он, видать, тронулся, а тех двух силком принудил! Ох, чует моё сердце, добром это не кончится.
«Да, час от часу не легче, одно хоть радует — накидка нашлась, без позора обойдётся, — выслушав почётную разбойницу, прикидывал Бей. Остальное им услышанное ну никак не желало укладываться в голове. — Зачем Сар-мэну понадобился труп девушки? Что значат его слова про то, что он её долюбит? И главное, где они? То, что их в доме нет, он был почти уверен. Уж не такие это хоромы, чтобы в них можно было затаиться, да и как человек тайги и гор он бы обязательно учуял их, будь они здесь».
Через какое-то время прибежали запыхавшиеся бандиты.
— Пусто, атаман! — был их вердикт.
— Бесовщина какая-то! Берите выборных и ещё раз обшарьте всё, с подвалов до чердака! Ищите, коль люди видели, что они в дом побегли, знать, где-то здесь и упрятались, ищите, мать вашу! — Макута раздражённо топнул ногой и онемел. Из горницы, откуда только что вернулись после безрезультатных поисков его люди, вышел похудевший, какой-то загадочно просветлённый Сар-мэн и два его подельника.
