От таких речей заморец аж побелел и понёс какую-то тарабарщину на неведомом в наших азиатских местах языке.
— Да он же, падла, на чистейшем аглицком наречии шпарит, — шепнул на ухо Иванычу дежурный переводчик из откудонадовских, — а это категорически возбраняется всемирной языковой хартией! Параграф шестой сто восемьдесят первой статьи категорически запрещает употребление несинтетических языков в госучреждениях и общественных местах, за нарушение — строжайшие санкции.
— Ти-ти, голуба! — выставив вперёд руку, охолонул приезжего Ибрагим Иванович. — Вы бы, любезный, поаккуратнее с мёртвыми-то языками в присутствии. — Хоть не без огрех, но фраза была произнесена на общепринятом в мире языке.
Гость смутился, но глаза продолжали зло зыркать.
—Я — высокий посол Всемирных сил! И я требую немедленно доложить о моём визите Вашему Руководителю, в противном случае мне придётся. — закончить мысль ему не дал вышедший из-за своего стола Ибрагим Иванович. Решительно подойдя к посланцу, он, широко взмахнув руками, обнял его и троекратно смачно поцеловал в губы. Заморец от неожиданности плюхнулся на стоявщий за спиной стул.
— Коль вы посол, да ещё и высокий, двигали бы вы, любезный, прямиком в МИД! Я вам положенное в таких случаях троекратное целование от Гаранта передал, а всё остальное завтра с утра.
Туго соображая, гость пытался что-то возразить.
— Не-не, любезный, в МИД. Там твоё место, а мне некогда, — Сучианин сгрёб со стола охапку бумаг, — у меня, вот видишь, документы государственной важности. Мне не до послов.
И вот тогда. Тогда эта басурманская рожа с ехидной улыбочкой подошла к столу и вежливо так положила на самую его середину небольшой продолговатый жетончик, на котором были вычеканены семь золотых скорпионов, держащие на своих хвостах земной шар.
Теперь бледнеть пришлось канцначальнику. Неповиновение предъявителю подобной бирки могло не только разрушить карьеру любого чиновника, но и остатки кремлёвской ограды, а может, и всю страну.
Но самое-то страшное заключалось в том, что по слухам, такие метки передавались руководителю державы в случаях, когда Властители Мира единогласно выносили Вердикт о Недоверии к нему, а Недоверие это влекло за собой добровольный уход правителя и из власти, и из жизни.
— Сейчас, сию минуточку! Чаю гостю, чаю! Да покрепче! Сейчас, любезнейший Пафнутий Смитович, о вас будет, куда след, донесено. — Ибрагим Иванович с проворностью белки метнулся из-за стола. — Ты тут гляди, — гаркнул он дежурному, — и не сиди сиднем, а составляйте протокол о ненормативной лексике, сигнализируй по своей линии, ну и его «крути», а я мигом, — и, цапанув со стола бирку, ринулся в дверь.
