— Товарищ боцман, новый матрос «Ласточки» Инга Эрмуш явилась.
Степан Иванович одобрительно взглянул на Ингу.
— Итак, экипаж шлюпа в полном составе. Ян, покажи Инге, чем ей заниматься и её место на швартовке.
…Аграфене Петровне шёл восьмой десяток, а выглядела она не то чтобы молодо, но была удивительно статной — высокая, широкая в кости, с прямой спиной, без намёка на согбенность. И лицо у неё, хотя и в морщинках, было какое-то ясное, может быть, от чистой, почти небесной голубизны в глазах. А говорила она так мягко, словно теплом одаривала тех, с кем разговаривала. Поморка, истинная поморка!
А вот изба у Аграфены Петровны, которая стояла дольше, чем жила в ней её хозяйка, уже плоховата. Но старенькие мосточки, в две доски, перед избой вымыты, выскоблены, точно половицы.
Жила Аграфена Петровна в одиночестве. Сын в Отечественную войну на фронте погиб. А замужняя дочь и сноха имели свои дома и семьи в других деревнях.
Приехавших хозяйка встретила гостеприимно, ласково:
— Проходите, соколы, раздевайтесь, умывайтесь. Путь, должно, дальний держали. Отдыхайте! В избе просторно. Не будьте гостями, будьте хозяевами!
Аграфена Петровна неторопливо, степенно, но быстро и ловко хозяйничала — согрела самовар, накрыла в передней комнате стол узорчатой скатертью, выставила на блюде, тарелках, в мисках и чашках картофель, свежую жареную треску и солёную селёдку, грибы, колоб, яйца, капусту, ягоды, кувшин с квасом.
— Кушайте, соколы, всего отведайте. Селёдка-то очень солёная, мне так не по вкусу. Сейчас кулебяку запеку да сочней подам. Живу я ноне куда с добром, а гости-то у меня редки. Когда вот только из хора русского наезжают за одеждой старинной да за пропеваньями, за песнями. Всё записывают да слушают. Ну, наезжают порой дочка да сноха, сыновья вдова. А вот теперь вы… Мне и радостно. На людях-то веселее.
Матросы «Ласточки» всего отведали и поблагодарили хозяйку.
— Не за что, не за что. Что вы, что вы, — приговаривала Аграфена Петровна. — Да вы хоть куда путь-то держите? Может, ночевать останетесь? Места хватит на всех, не обидите.
— Останемся, переночуем, — согласился Степан Иванович. — И не только переночуем, а ещё и завтра денёк поживём. Изба у тебя, Аграфена Петровна, состарилась. Вот мы завтра её и подновим, подремонтируем, подмолодим.
— Что вы, что вы! — взмахнула руками хозяйка. — На мой век и такой избы хватит. А на добром слове спасибо. Только не за то я вас приветила, хлебом-солью угощала… Я на полчасика отлучусь к соседке, а вы, гости дорогие, отдыхайте.
