— А о Степане Ивановиче не напишут? — засмеялся Антон.
Вяча смутился и тут же поправился:
— Нет, о потомке Ивана Рябова, о боцмане Рябове, напишут в первую очередь. И вообще все мы станем знаменитыми. С нами будут за руку здороваться академики! Нам преподнесут подарки. Антону — радиостанцию, Яну — яхту из красного дерева с этими, как их… парусами.
— С дакроновыми, — подсказал Ян. — Только…
Но Вяча перебил Яна:
— А Егору… Тебе что подарить, Егор?
— Да ну тебя, пустомеля, — отмахнулся Егор.
— Эх, вы! — рассердился Вяча. — Не понимаете. Ведь кафтан будет висеть в историческом музее. И все будут нас благодарить. Нет, скорее в поход, на поиски кафтана!
— Кафтан мы искать будем, а с академиками пусть здоровается Вяч, — рассудил Антон. — И подарки пусть он получает. Вот только где искать этот кафтан?
— У меня есть адрес одной старушки, — сказал боцман. — Она помогает народному хору подыскивать старинные костюмы. Вот с неё и начнём. Я-то её никогда не видал, знаю только, что зовут её Аграфена Петровна.
Боцман ещё в мальчишестве, когда плавал на боте зуйком, познал стариковские приметы погоды. Нет, не по ломоте в костях определяют старики северяне, будет ли вёдро или ненастье. И хотя у Степана Ивановича Рябова и дома, и на судне — барометры, боцман привык приглядываться к солнцу: как оно взошло и как катится по небосклону, как подходит к заходу и как закатывается.
Вот и теперь, оглядев небо, далёкие, едва заметные облачка, Степан Иванович весело заявил:
— Якорь чист! Завтра курс на Заречье, к Аграфене Петровне.
И «Ласточка» с экипажем из пяти матросов под началом боцмана Рябова на другой день отшвартовалась от причала.
Почему же из пяти?.. Потому, что пятым матросом на «Ласточку» зачислили Ингу Эрмуш, сестру Яна.
А произошло это так. Накануне отплытия Степан Иванович сказал:
— Жаль, нет у нас пятого матроса, а по судовой роли на нашем шлюпе должно быть шесть человек.
Ян взглянул на боцмана и нерешительно сказал:
— К нам на «Ласточку» моя сестра просилась. Она яхтой управляет и гребец хороший. Плавает лучше меня. И обеды умеет готовить.
— Ну нет, женщина на палубе к несчастью! — яростно запротестовал Полянкин.
— А почему нет? — спросил Антон. — «К несчастью» — это чепуха. Я сам видел, как Инга яхтой управляет. Мы с Яном и с ней по Двине катались.
— Добро, Ян, — тут же решил боцман. — Зови свою сестру. Пусть только оденется, как положено матросу!
Инга пришла на «Ласточку» вместе с братом. Она была на год старше Яна и очень походила на него. В синем спортивном костюме, в берете и кедах, девочка, застенчиво улыбаясь, предстала на причале перед боцманом Рябовым. Но говорила она смело, хотя и негромко.
