Подойдя к этажерке, я взял томик Ленина и на чистом листе написал: «Оставляем остров непобежденным. Мы скоро вернемся, и вы, фашисты, дорого нам за все заплатите. Лейтенант П. Мельников. 27 октября 1941 г.».
Книгу я оставил на столе и быстро вышел из землянки. Время не ждало. Впереди было много, очень много работы.
Бойцы, выслушав сообщение об эвакуации и о стоящей перед ними задаче, расходились с понурыми головами. Герасимов сказал мне вполголоса:
— Никогда не мог представить, что нам придется отсюда уходить. И что это будет так трудно. Наверное, «под давлением превосходящих сил противника» и то было б легче.
— Мы солдаты, комиссар. Начальству виднее. Значит, утешимся тем, что все это на пользу делу. Может быть, с этого отступления начнется наше наступление под Ленинградом.
Убеждать другого человека все-таки было легче, чем самого себя.
Артиллеристы сразу же взялись за дело. Нам предстояло демонтировать орудия и вручную доставить их вместе с боеприпасами к новому причалу. Спать в эту ночь не пришлось. Под руководством неутомимого Женаева и старшины комендоров Кубякова огневой взвод трудился не покладая рук.
— А ну, качнем! — звучало над огневой позицией. — Раз-два, взяли! Еще взяли!..
Невольно вспомнилось наше прибытие на Бьёрке. Тоже работали вот так... Нет, совсем не так, совсем все не похоже! И даже погода подчеркивала это. Тогда была весна, теперь — мрачная осень.
Работать приходилось с соблюдением всех мер маскировки. Едва появлялись разведывательные самолеты, все люди укрывались в лесу. Это замедляло работу, а срок и без того был жесткий. Соседняя батарея периодически вела огонь то по Койвисто, то по неприятельским батареям. Ей предстояло стрелять до самого конца, после чего взлететь на воздух. Отлично там справлялись с делом лейтенанты Ф, Юдин и И. Бутко. Била по заранее разработанному режиму и одна подвижная 45-миллиметровая пушка, часто меняя позиции. Ночью стреляли по материку и пулеметчики. Одним словом, делалось все, чтобы противник не догадался о нашем решении покинуть острова.
Срок погрузки на буксиры и баржи передвинули на сутки. Таким образом, грузиться нам предстояло в ночь на 31 октября. Но из-за тумана суда ночью не смогли подойти к причалу. Они ошвартовались, лишь когда рассвело. Заранее разработанный план затрещал.
Погрузка началась в полдень. Понятно, что никто из артиллеристов не имел достаточного опыта в выполнении такой работы. Суда не были приспособлены для приема техники с необорудованного побережья. И к 18 часам, когда погрузка по плану должна была быть закончена, на пирсе и около него лежала чуть ли не половина увозимого имущества.
