«Зато по чарке перед обедом каждый день давали!» — это наверняка ввернет рулевой Кечайкин. Скажет, а все засмеются. Почему-то любит Кечайкин строить из себя забулдыгу. Все его воспоминания о береге начинаются приблизительно так: «Сидим мы, значит, в «Аркадии»… Менялись в этих рассказах только названия ресторанов. Привирает, наверное. Потому что, рассказывая, хорошо смеется. А алкоголики народ мрачный».
Нет, не расскажет Середа о шлюпах первооткрывателей. Не из-за Кечайкина вовсе. Просто это не его уже будет слово. Недавно об этом все прочли в многотиражке флотилии.
«Что же сказать?..» — Середа медленно оборачивается и неожиданно встречается с теплым участливым взглядом Вадима Тараненко.
«Оттаивает парень!» — подумал и сразу стало как-то легче.
2. «Оттаивал» Вадим Тараненко медленно. В первую «верхнюю» вахту на руле стоял молча. И взгляд… Середа несколько раз не без тревоги смотрел за корму: пенный след оставался ровным — значит, рулевой на курсе не рыскал. Это было просто удивительно, потому что глаза Вадима, казалось, ничего не видели перед собой. Но на репитере гирокомпаса четко стыла картушка на заданном курсе. «Талант, черт возьми!..»
Чуть оживлялся Тараненко, когда на мостик выходил электрик Серегин. Это уж совсем странно! Серегин — острослов! В экипаже побаивались попасть электрику на язычок. А отрешенное лицо Тараненко так и просилось на каламбур. Но… Разглядел в нем Серегин уважительную тайну и обходил в своих не всегда безобидных шутках нового рулевого. И тот платил ему молчаливым признанием.
Однажды в промозглый день, когда и марсовый-то покинул свою бочку, а на мостике остались только вахтенный помощник да рулевой Тараненко, Середа поднялся наверх.
Володя Курган, второй помощник, молча развел руками. Неожиданно Тараненко просительно посмотрел на капитана.
— Разрешите взять влево девяносто?
— Зачем? — Середа и помощник спросили одновременно.
Тараненко пожал плечами, сразу насупленно уставился на лимб гирокомпаса.
— Лево девяносто! — скомандовал Середа и поднял ладонь, предупреждая возрос помощника.
Теперь пожал плечами Володя Курган. Пожал и флегматично-отвернулся от рулевого.
Минуты две шли новым курсом. И вдруг прямо перед носом плеснулась, отфыркиваясь, тяжелая, темнеющая черным овалом туша.
— Сейва-а-ал! — почти испуганно прошептал Володя Курган.
Загремел сигнал охоты.
Когда через полчаса ошвартовали сраженную выстрелом Аверьяныча неожиданную находку, вахта Тараненко закончилась.
