Иногда вспоминают свое рижское детство папа с Алиной. Вспоминают, как жили в огромной квартире, которая занимала целый этаж старинного особняка. Это потому что Вадим — очень крутой хирург и в Риге был заведующим больницей, поэтому им такую квартиру дали. Папа вспоминал, что там были лепные потолки, а перила в подъезде такие, что можно было лечь животом на них и скатиться. Алина все время вспоминала какой-то парк и кондитерскую на углу двух улиц, название которых я забыл. Хотелось бы мне поехать в Ригу, чтобы все это увидеть! Надо уговорить папу. Странно, что он сам ни разу не подумал об этом. Ну, чтобы свозить нас с мамой туда. Все-таки это его родина.
В Риге у Оли остался родной брат Андрис. От него приходят красивые открытки к праздникам. По обычной, «живой» почте. Оля складывает их в жестяную коробку из-под печенья и иногда перечитывает. И, наверное, тоже посылает ему в ответ открытки. Во всем мире только эти двое, наверное, переписываются по обычной почте.
Интересно: как они здесь оказались? Конкретно в этой деревне? Ничего я про них не знаю… Кажется, это Вадимовых родителей дом. Они сюда переехали, потому что надо было ухаживать за его мамой — она сильно болела перед смертью. Вот они и переехали в эту деревню среди унылых полей, редких дубовых рощ и ленивых ериков. Пойма. Точно. Именно так называется это место. Пойма реки Каришки, притока Волги.
Ничего менее подходящего Оле я даже представить не могу. Прабабушка давно умерла, а они всё живут здесь и живут. По привычке, что ли?
…— Оля, прости.
— Русик… Почему ты с велосипедом? Ты что… ты его забрал у них? Русик, это некрасиво, я же им отдала, и я не говорила, что…
— Да нет! Взял покататься. Завтра верну. У них спят уже.
Я прислонил велик к стене дома, поднялся на крыльцо. Оля вдруг притянула меня к себе, поцеловала в щеку. Но я заметил: принюхивается, проверяет, не курил ли. А может, это мне показалось.
— Иди спать, — сказала она.
Я умылся, пошел в свою комнату, а она сидела в кресле у торшера, читала книгу. Одна на своем острове.
Велик я утром вернул. Лиза как-то странно плечом дернула и разговаривала со мной надменно-обиженно. Ну и что бы это значило?
Сегодня меня опять отправляли на речку! Одну! С малышами! Только теперь еще и Зойка с Катей! Меня аж в жар бросило, а потом я разревелась, потому что никто не хотел меня слушать, все сразу начинали:
— Мы все заняты! Ты что, не понимаешь! Что такого сложного!
Тут я и не выдержала!
