Билет до Луны | страница 27

— А вам не хотелось как-нибудь наказать жену за предательство? — спрашивали мы.

— Нет. Это был ее выбор: ей нужен был не я, а определенный статус. Бог ей судья, а я буду за нее молиться.

Нам этот выбор был непонятен. Как можно было уйти от такого славного человека? И главное, как можно молиться о душе вот такой заблудшей жены? А он молился обо всех: и о ней, и о нас. В нашем понимании его жена была женщиной очень глупой.

Отец Сергий пригласил нас в то первое детдомовское лето в палаточный лагерь. Мы расположились по соседству с монастырем. Ели кашу, приготовленную в котлах на костре, а по ночам, несмотря на строжайшие запреты и почти незаметные укоры совести, совершали набеги на огороды и сады селян. Отец Сергий огорчался и наставлял нас на пусть истинный. Мы соглашались. Яблоки были зелеными, неспелыми, с горьковатым травяным вкусом.

То лето ставило рекорды по температуре. Спасались мы речкой и прохладой лесов. Воспитатели ворчали и сам лагерь называли «ссылкой». В «ссылку» отправили только молодых, из круга старших поехала одна Ольга Борисовна. Палатки отказывались хранить прохладу. Длинные юбки женской половины вопреки правилам соседствующей монашествующей братии укорачивались с каждым днем. Время пролетело быстро.

Было у нас, старших, такое развлечение, о котором никто из персонала и младших не догадывался. Раз в месяц мы выбирали способ наказания для провинившихся. Украл у своих, «спалился» — получи заслуженное. Наказывали не только ребят, взрослых тоже.

Началось все с журнала. Водянка, воспитательница из самой младшей группы, завела общую тетрадь. Синюю толстую тетрадь в клетку многие мечтали выкрасть и сжечь ее белые страницы, исписанные детским почерком, на костре, как казнили Жанну д'Арк. Водянка называла ее «тетрадью» с секретами. А мы — «черной тетрадкой». Секреты туда вписывались поверенными. Водянка поощряла стукачей. Я, Ворон и Кашель решили уничтожить тетрадь. Помог нам в этом случай.

В не предвещающую ничего плохого погоду вкрался дождь. Да что там дождь — это был сильнейший ливень. Вера Дмитриевна спешила домой с вечерней смены, желая успеть до дождя, и второпях забыла тетрадь, которую никогда не оставляла в детском доме. Она, конечно, вернулась бы, если бы не ливень. Он завесил непроницаемым полотном все вокруг.

Мы заметили «черную тетрадку» на столе в воспитательской. Пара ловких рук, пара хорошо подвешенных языков, отвлекающих ночного дежурного, — и тетрадь у нас!