Билет до Луны | страница 26
После его смерти дом простоял недолго: начали сносить все частные домишки. Сначала здесь построили детский сад, потом его закрыли. Через пару лет здание начали перестраивать под «дэ-дэ» — детский дом. Несчастный случай с рабочим (а был ли он на самом деле, никто толком не знал) объяснялся в соответствии с историей этого места: дом не хочет, чтобы после него стояло что-то еще. Потому и бродит дух старика Хозяина по окрестностям, то ли негодуя, то ли рассматривая тех, кто посмел здесь поселиться.
Ванька уверял, что вся история с домом и Хозяином — чистейшая правда: он до сих пор тут бродит, сам, мол, видел. И божился, копируя, видимо, свою бабку: «Вот те крест!» Только крест тот был больше похож на косые взмахи рукой. Каким бы чудны́м ни было это местное поверье о несчастливом доме и его жильцах, правда была в том, что нынешние обитатели дома счастливой меткой отмечены не были.
Про Хозяина шепотом рассказывали страшилки: кому-то он погрозил пальцем в зеркале, кто-то видел, как начинал двигаться кафель на стенах, кому-то он подставил подножку в темноте. Мы, пацаны, добавляли перцу в эти истории: подливали тайком воды в девчачью обувь, связывали серо-черные шнурочки на кроссовках.
Воспитатели выдали тряпки и велели стереть все нарисованные кресты: ждали батюшку. Священник освятил все комнаты и коридоры, звал в храм, принес кучу подарков от прихожан: домашнее варенье, соленья из помидоров и огурцов, булки-батоны и даже конфеты и яблоки.
Отец Сергий оказался энтузиастом. Ну, так прозвали его наши воспитатели. Приходил проводить беседы, нашел крестных для ребят. Еще водил нас в лес печь картошку, учил разжигать костер одной спичкой даже после дождя. Здорово играл на гитаре и показывал, как брать аккорды. В общем-то хороший такой батюшка попался — простой и человечный. В лесу под печеную картошку мы слушали истории из жизни подвижников и отшельников. Вопросы наши были далеки от веры, нас интересовало, что святые ели в лесу, чем стирали вещи. Нам казалось, что, если бы отец Сергий вырыл в лесу землянку, он тоже стал бы святым. Батюшка объяснял, что подвиг отшельничества совсем не в том, чтобы сидеть, о чем-то думать и ничего не делать, как представляли себе мы. Святые в рассказах отца Сергия были такими живыми, словно он знал их лично.
Как-то мы все-таки вывели батюшку на разговор о его мирской, прошлой, жизни. В прежней жизни он был Владимиром, предпринимателем. О мирском отец Сергий говорил отстраненно, словно не о себе рассказывал, словно не о своем бизнесе, выросшем до крупного магазина от маленького лотка с носками, вспоминал. А потом дефолт. Жена ушла к другому. Семинария, монашество и рукоположение.
