— А это «случайно» случайно не имеет отношение к тому вирусу отсроченного действия, внедренному в системы жизнеобеспечения, которые «Ханри Сэвайвил» должен был поставить для ударной армады Соболева? — не без легкого напряжения уточнил Марк.
— В точку! — обернувшись, отрешенно посмотрел на Валанда Злобин. Потом перевел взгляд на меня: — Ты опять оказалась права.
— В том, что настояла на своем участии в расследовании? — радуясь, что коньяк слегка притупил реакцию, натянуто огрызнулась я.
— В том, что это звенья одной цепи, — поправил Злобин. Высказаться мне не дал, тут же продолжив: — Через два часа я вылетаю в систему Баркот, так что… — он неожиданно замялся, словно сбился с мысли, потом посмотрел на меня и… как-то основательно, жизнеполагающе произнес: — Самое главное для нас сейчас — правильно выставить приоритеты…
Приоритеты… Имел к ним отношение Риман или нет, я благоразумно спрашивать не стала…
* * *
На этот раз я проснулась от ощущения чужого присутствия.
Риманом этот некто быть не мог. Валандом, Низмориным и иже с ними — тоже, до восьми я приказала без серьезных на то оснований не будить, а их как раз и не было — отправленный в теневой режим командный заверял меня, что ничего страшнее уже произошедшего пока не случилось. Оставались лишь двое, кто имел полное право попасть в мой кабинет без запроса. И только один… одна, на кого стоило подумать.
— Я сейчас встану, — не открывая глаз, просипела я, осознавая последствия своего спора со Злобиным.
В отличие от адмирала, бесстрастного и невозмутимого, я сдерживать себя даже не пыталась. Низморин и Валанд, знавшие меня значительно лучше, быстро сделали правильные выводы и сидели молча, позволяя себе лишь переводить взгляд с одного на другого, следуя за «передачей». Раксель, подошедший уже после них, пару раз попытался вставить свое слово в нашу грызню, и только на третий, когда вновь представилась подобная возможность, предпочел ее не заметить, усвоив урок.
Женщина в гневе…
Все было совершенно не так. Про неправильную женщину я уже давно и сама все поняла, да и с гневом выглядело не столь однозначно. Злобин «продавливал» меня, позволяя избавиться от последних сомнений. Я ему в этом всячески помогала.
Ну и себе, конечно.
Шторм, Орлов, Лазовски, Кривых, сам Злобин… все они считали Матео пешкой, предлагая «сдвинуть за кадр», лишив задачу его розыска статуса первоочередных.
Я же… До разговора с лиската Джоришем я бы с ними согласилась, после разговора… В глазах главы Храма Судьбы я увидела то, что практически невозможно передать словами. Не убежденность — знание того, на что способен его племянник.
