Риман озадаченно свел брови к переносице, потом качнул головой:
— Я не всегда понимаю твою логику.
— Но от случившегося не отказываешься, — на этот раз хмыкнула я. Оглядевшись по сторонам — охрана не в счет, приподнялась на цыпочки, коснувшись губами его щеки: — В отношении меня у тебя правильные приоритеты, но даже с их учетом ты не предложил заглянуть сначала домой.
— Я стал предсказуем, — ответил он на мое откровение, как только я отступила. Взгляд был спокоен, но в глубине глаз что-то такое мелькнуло, намекая, что выводы из сказанного он сделал.
— Только для меня, — не сдержавшись, сладко зевнула я. — Впереди бессонная ночь или можно рассчитывать на отдых? — поправив капюшон, как требовали того правила безопасности, сделала я шаг, второй…
Риман легко подстроился под меня, идя плечом к плечу:
— Шторм бушует, — довольно безразлично заметил он, когда мы дошли до телепортационной платформы.
— И какое это имеет отношение ко мне? — вставая рядом с ним, поинтересовалась я, перебирая события последних дней.
С нашей стороны ничего, за что можно было бы зацепиться.
Злобин? Адмирал был нуден, дотошен и напорист, сумев вывести из себя непреклонностью всех, включая меня. Он проверил все, что можно было проверить; задал все вопросы, которые можно было задать. Сам лично протестировал каждого из командиров подразделений, в чьем ведении была безопасность, и сам же лично составил итоговые характеристики, которые передал лиската Джоришу для принятия окончательного решения по структуре будущей охраны.
Группа Куиши — двое аналитиков и столько же оперативников, включая Иари? Вводить их в курс пришлось дистанционно, но это чисто технические моменты.
Лаэрт Свонг, теперь уже бывший дипломат, дожидавшийся прибытия своей команды?
Шел самый тяжелый этап выстраивания новой службы, когда проблем значительно больше, чем способов из разрешения, но вряд ли это могло довести Шторма до бешенства. Скорее уж до состояния эйфории. Этот тип не терпел рутины, так что некоторая неразбериха должна была держать Славу в тонусе.
— Узнаешь от него, — отозвался Риман, когда мы оказались уже на другой площадке.
— Это мы где? — оглядевшись и не узнав местности, уточнила я.
Ослепительно яркий песок от края и до края и две синевы: моря и неба, сливающиеся на горизонте.
— Дерклай, запретные территории, — Риман спустился с платформы, протянул мне руку. — Когда-то именно здесь находился Храм Триединой.
— Неожиданно, — медленно вздохнула я, принимая помощь. Плащ скользнул по песчаному ковру с легким шелестом, в котором слышалось предупреждение. — Мы разве не торопились?
