Горько усмехнувшись, закрыла глаза. Чтобы не дать ему увидеть, насколько мне было… больно.
— Мария, — Позвал тихо… то ли боясь потревожить, то ли… Судя шорохам, опустился на колени рядом с кроватью. — У нас с тобой еще…
— Почему?! — открыв глаза, прошипела я. Села резко, покачнулась… отбросила руку, когда Ильдар попытался меня придержать. — Почему ты не поговорил со мной?!
— Так было лучше, — на мгновение отведя взгляд, отозвался он. — Для тебя…
— Для меня?! — взвилась я, не понимая, откуда взялась эта ярость, но не собираясь останавливаться. — Все — для меня, все — ради меня, но… — я замерла… глядя на мужчину, которого приняла, признав однажды, что хоть его правда и не похожа на мою, но… тоже правда. Родного… любимого… единственного… чужого! — без меня.
— Мария… — даже не сделав попытки прикоснуться ко мне, поднялся Ильдар с колен. — Так было…
— Извини, — я вновь откинулась на подушку, предпочтя смотреть в потолок, а не в его пустые глаза, — но я устала и хотела бы остаться одна.
Когда Ильдар вышел, не произнеся больше не слова, закрыла глаза, привыкая к мысли, что наверное он все-таки был прав… так было лучше.
Но только не для меня…
* * *
Мы не говорили с Ильдаром о будущем — для меня оно закончилось там, где Самариния и Союз вновь нашли точки соприкосновения. У меня была возможность вернуться домой — моя свобода декларировалась отдельным пунктом принятого Соглашения, но я осталась. Не только ради Ильдара — ради тех девушек, которые подобного выбора оказались лишены.
Тем более не говорили о детях.
Эклис. Потомок древнего рода, славившегося чистотой крови. Законы телегонии, требовавшие, чтобы женщина не знала иных мужчин, кроме своего мужа. Генетическая матрица, определяющая едва ли не все, что откроет для тебя этот мир…
Если кому и предстояло стать матерью его детей, то точно не мне.
Наверное, к лучшему. Судьбы отвержденных для наших с ним я не желала.
Молчаливое табу было нарушено лишь дважды. В первый, еще при Шаентале — бывшем эклисе, Ильдар вскользь заметил, что ритуал очищения прошел успешно. Разговаривал не со мной, но я запомнила, поинтересовавшись затем у наставницы Лоры, что значили его слова. Та слегка смутилась, но мое любопытство удовлетворила. Судя по всему, Ильдару удалось разрушить информационную составляющую, оставленную в структуре моей ауры мужчинами, которые были у меня до него.
Вот только одного «но» оно не отменяло. Для кайри жреца этого было достаточно, для спутницы эклиса — нет.
