— Это стечение обстоятельств, несс Раксель. Мой брат одно время был одержим желанием избавиться от своих роскошных волос, выбрав именно этот стиль.
— К вашему брату мы еще вернемся, — с той же пусть и тщательно завуалированной, но все-таки доброжелательностью, откликнулся старший акрекатор, — а пока я хотел бы узнать, что вы можете сказать о жертве.
— О жертве? — переспросила Рэя, переключаясь на собственные ощущения. Та, чьим делом ей предстояло заняться, проявляла себя только на этом уровне. По крайней мере на записи, которая транслировалась на ее тэнек. — К сожалению, немногое. Страх и боль забивают все остальные реакции тела, которые могли бы рассказать об уровне и особенностях ее дара или дать еще какие-либо подсказки. Но вряд ли ошибусь, сказав, что девушке семнадцать-восемнадцать лет. И это был ее первый сексуальный опыт. Причем, — она жестко посмотрела на Раксель, дождалась его кивка, и только после этого закончила: — противоестественный опыт.
— Теперь вы понимаете, почему я не сомневаюсь в итоге расследования? — Акрекатор поднялся, жестом потребовав от нее оставаться на месте. Подошел ближе, встав напротив. — Все его действия — четкие, уверенные. Не торопится, не дергается, следует отработанной схеме. Опыт.
— Откуда стало известно имя жертвы? — отложив в памяти сказанное Самиром, спросила Рэя, заглянув в послание эклиса. Каими Биру. Обезличенность жертвы на записи противоречила точности сведений, приведенных в требовании на проведение расследования.
— А догадки есть? — явно провоцируя, поинтересовался Самир.
Вызов? Скорее уж, подсказка.
— И многие сегодня получили подобные… — она приподняла руку, в которой держала пергаментный свиток, — личные поручения?
— Чтобы в особом порядке, — частично подтвердив ее предположение о связи приказа и расползшихся по столице слухах о событиях в городе снов, — только вы. Остальные либо вышли за рамки сроков давности, либо не столь драматичны, либо не могут быть рассмотрены по иным основаниям.
— Это честь для меня, — склонила она голову. Фраза хоть и звучала, как ритуальная, шла от сердца.
Ее вина перед нынешним эклисом была значительной. Невольной, не по внутренней склонности, а по воле сложившихся обстоятельств, что если и оправдывало, то лишь в малой мере. Так что удивляться было чему. И тогда, когда вместо лишения дара она получила уведомление о подтверждении статуса акрекатора, и теперь.
Личное послание… Ее имя, проставленное самим Властительным…
