Продолжить, если и хотел, не смог, Шторм воспользовался короткой паузой:
— Если не ради этого, то дай мне всю инфу по передвижениям и контактам генерала за последние сутки. И не говори, что у тебя нет…
— Не скажу, — усмехнулся Йорг. — Все, что тебе нужно, уже готовят, вот только…
— Что — только?! — не сдержавшись, зарычал полковник. Тут не до игр…
Окончание оказалось нетривиальным, особенно с учетом возможностей ребят Ашана:
— По последним трем часам перед возвращением Орлова в Управление данных нет. Его потеряли…
Он оказался прав — это было не дерьмо… хуже.
* * *
Встреча прошла по принципу: главное — создать видимость. Что ситуация не оставляет простора для оптимизма, понимали все. Что ближайший лайнер уходил на Приам через семь дней и изменить этот факт нам не по силам, а воспользоваться помощью военных не позволяли обстоятельства дела, тоже.
Все, что мы могли — демонстрировать некое единство.
На мой взгляд, пустая трата времени и сил, но правилами этой игры было предусмотрено.
— Ты позволишь? — замер на пороге Дарош.
— Уже вошел, — философски заметила я. — Это — раз. Во-вторых, тебя и ждала.
— Не загоняй себя, — улыбнулся мне Звачек, направляясь сразу к кофе-машине. — Будешь?
— Если только что покрепче, — машинально отозвалась я, невольно сравнивая Дароша и Шаиля. С одним мне было легко и просто, второй заставлял держать палец на акере. — Ты почему еще не переоделся?
В отличие от меня, Дарош продолжал щеголять в форме. Стоило признать, она ему шла, вытаскивая наружу ту сущность воина-защитника, которую я в нем ощутила еще в первую нашу с ним встречу.
Награждение состоялось вовремя, откладывать и переносить такие вещи — кощунство. Парни сделали то, что нам самим казалось невероятным. Семь с лишним стандартов… Последнее дело Эскильо в статусе маршала.
Идея, как взять Неуловимого — так окрестили этого бегунка наши юмористы, возникла у Эда от безнадеги и гипертрофированного чувства ответственности (оставлять эту головную боль своему преемнику было стыдно), реализовывал ее уже мой бывший ученик.
В успех мало кто верил, но ведь сработало. Многие из наших подопечных страдали ностальгией. Не только по отношению к тем местам, где «отметились», но и к своим жертвам. «Трагическая гибель» одной из тех немногих, кому посчастливилось выжить после его развлечений, не оставила эту тварь равнодушным.
— Решил побыть с тобой, пока наш балагур не объявился, — фыркнул он, усаживаясь напротив меня.
