— Вам придется пойти со мной и рассказать все, что вам известно. — Йорг был вежлив, но… подобной непреклонности я в его голосе раньше не слышала.
— Мне бы не хотелось… — мама сделала, тем не менее, попытку возразить.
Не получилось…
— Элена, — Карин взял маму за руки. Выполнив ее просьбу, он практически сразу опустил безликое «госпожа», называя будущую тещу просто по имени, а вот с отцом продолжал держать некоторую дистанцию, словно подчеркивая его старшинство в этом доме, — поверьте, это не тот случай, когда стоит молчать. Я бы очень не хотел, чтобы вам когда-нибудь пришлось корить себя за недомолвки.
Змей… В каждом из амплуа, которые Карин демонстрировал, он был настолько хорош, что мне уже не раз приходилось задумываться, а какой же из них он — настоящий.
Или… мысль была проста и понятна: он и был такой… разный.
Мама дернулась, пытаясь выдернуть ладонь, но тут же обмякла, словно смирившись с неизбежным.
— Хорошо, — глухо, как если бы болью сбило дыхание, прошептала она. — Катарина была права, рано или поздно…
В гостиную мы не вернулись, сразу отправились в кабинет, в котором обосновались мужчины.
Карин, Вацлав, Лаэрт… Их было трое, как и нас, сестер. То ли подарок судьбы, то ли… игра, в которой каждый шаг мог оказаться неверным.
Когда мы вошли, Дваржек, о чем-то тихо беседовавший с Лаэртом, тут же оборвал диалог. Отойдя от Свонга, развернул кресло, стоявшее рядом со столом, предлагая маме присесть. Я хотела пристроиться на подлокотнике, чтобы находиться рядом, но она категорично качнула головой, взглядом показав на стул у противоположной стены.
Еще одна подсказка, от которой внутри все сжималось нехорошим предчувствием. Она чувствовала свою вину… передо мной.
Но только ли?!
Разговор не клеился. Мама молчала, никто из нас не торопил. Не знаю, о чем думали остальные — по лицам не поймешь, все смазывала настороженная отстраненность, я же пыталась разгадать подброшенную мне загадку. Наша семья жила довольно открыто, чтобы заподозрить наличие тайн, способных встревожить маму настолько, что она «закрылась» от меня. Но они — были. И это понимала не только я, но и Карин, хмурившийся сильнее по мере того, как убегало в прошлое время.
Секунды казались протяжными, теряясь в ритме сердца. Серый контур пустой внешки разбавлял сумрак комнаты, вторая — закрытая боковым экраном, была повернута к пристроившемуся у окна Свонгу.
— Мама, — позвала я тихонечко, не в силах смотреть, как она борется сама с собой. — Неужели все настолько страшно…
