— Ты ходила в колледж?
С выводами я не торопилась, еще не забыла, как сама была в старших классах влюблена в преподавателя. И не я одна. У нас даже тайный клуб его почитательниц образовался.
Самое смешное, что никакой ревности друг к другу, скорее, сочувствие — никого из нас он не замечал, со всеми был одинаково ровным и до оскомины вежливым.
— И не раз, — вздохнула мама. — И отец Зои ходил. Только все без толку. Все студенты просто без ума от господина Исхантеля и его предмета, и у надзирающих педагогов нет никаких претензий к тем методикам обучения, которые он применяет. Правда, — она на мгновение задумалась, — возможно, мне и показалось, но после моих визитов в колледж Лора на некоторое время становилась сама собой. Такой же непоседливой, живой, неунывающей… Но продолжалось это недолго.
— А с отцом Зои не пыталась поговорить. Все-таки служба порядка…
Еще один тяжелый вздох стал мне ответом.
— Пыталась. Господин Мареску очень обеспокоен и…
— Что «и»? — поторопила я ее, когда пауза слишком затянулась.
— Понимаешь, — мама вцепилась в бокал, словно только он и мог ей помочь, — он сказал, что господин Исхантель не только глава дипломатической миссии, но и жрец.
— Жрец?! — подскочила я, чуть не расплескав остатки вина.
Самариния была слишком близка к Зерхану, чтобы мы не знали, кто такие жрецы и чем они опасны. И та война закончилась не так давно, чтобы забыть…
Нашей планете досталось вскользь, флот самаринян прорывался к Земле, как к символу Союза, но мы были у них на пути.
Я не видела снов, но тот, в котором моим домом на несколько месяцев стал подземный бункер — интернат для тысяч детей, повторялся регулярно. Таких, как он, по всему Зерхану было сотни.
Все это ушло в прошлое, но страх остался. В историях, которые рассказывали когда-то друг другу по ночам, мы раскрашивали красками воображения обрывки услышанных от взрослых фраз. О плохих мальчиках и девочках, которых забирали к себе жрецы самаринян, чтобы те, вернувшись, убили своих родителей и друзей. О смертниках, пилотировавших те корабли, что падали с неба на города. О мужчинах с холодными глазами, которые забирали душу.
Для Лоры, родившейся, когда призраками тех дней на Зерхане остались лишь закрытые зоны, наиболее пострадавшие от бомбардировок, это были не более чем страшилки. Лета была слишком мала, да и с младшими психологи работали более тщательно, заставляя забыть испытанную тоску по родным. Для родителей и меня… память, от которой не убежать.
