Что касается Джулиани, то в 1989 г. он, проиграв выборы на пост мэра Нью-Йорка, ушел с государственной службы и стал партнером юридической фирмы. (Четырьмя годами позднее Джулиани все же победил на этих выборах.)
Леонард Гармент, юридический советник Белого дома при Ричарде Никсоне, надеялся, что преемники Джулиани и Вайнберга подойдут к делу с более холодной головой. Он думал, что они скорее смогут признать то, что он считал фундаментальными изъянами в их обвинении против Рича. В ноябре 1990 г. Гармент связался с Отто Обермайером — новым прокурором Южного округа Нью-Йорка. «Дебаты, сопровождавшиеся угрозами и чрезмерной публичностью, превзошли все пределы разумного, — писал Гармент в 22-страничном меморандуме Обермайеру. — Дело включает в себя много настораживающих особенностей, но в его основе лежат транзакции, не являвшиеся преступными. Беспрецедентное применение статей закона RICO вынудило ответчика без суда уступить требованиям правительства… Основанием для подобного обзора служат обстоятельства дела, его последствия и поднятые им чрезвычайно важные вопросы уголовного правоприменения».[184]
Тайная встреча с Марком Ричем
Обермайер согласился обсудить дело с Гарментом и даже отправиться в Швейцарию, чтобы лично встретиться с Марком Ричем. Полет в иностранное государство для переговоров с обвиняемым — крайне необычный шаг для федерального прокурора США, и у Рича зародилась надежда, что Обермайер намеревается вести переговоры. Его надежды подпитывал тот факт, что Обермайера сопровождал его помощник Джеймс Коми.
Так Обермайер и Коми во вторник 28 июля 1992 г. оказались в ресторане цюрихского Grand Hotel Dolder за одним столом с Марком Ричем, Леонардом Гарментом и Андре Вики, швейцарским поверенным Рича. Прежде чем перейти к делу, противники отведали «цюрихскую телятину с картофелем рёсти» — местный деликатес, представляющий собой рагу из телятины с грибами под сметанным соусом; его обычно подают с оладьями из тертого картофеля. После обеда Гармент и Вики изложили позицию своего клиента (см. гл. 10).
«Поскольку это дело было объявлено „величайшим налоговым мошенничеством“ в истории, мы попросили представителей обвинения рассмотреть налоговый анализ Уолфмана и Гинзбурга, — рассказывал мне Вики. — Мы еще раз предложили прокуратуре Южного округа указать профессорам [налогового права] на любые изъяны, которые обнаружатся в их анализе». «С ними было легко найти общий язык», — вспоминает Рич. Его команда выдвинула четыре самых весомых довода: заключение налоговых профессоров о том, что фирмы Рича правильно объявили свою прибыль и вычли верное количество налогов; вывод юристов о том, что «драконовский» антирэкетирский закон был «кувалдой», неуместной в данных обстоятельствах; тот факт, что все подобные дела рассматривались в гражданском, а не в уголовном судопроизводстве; и наконец, заключение Министерства энергетики в связанном деле — о том, что транзакции, попавшие под прицел прокуратуры, были правильно рассчитаны фирмами Рича.
