Я морщусь, вспоминая те дни, когда платила, чтобы Дес скрасил моё одиночество.
— На этот раз постарайся держаться подальше от ванной, — говорю я, сползая с кровати и направляясь в душ.
— Постарайся не думать обо мне, — говорит он.
Я показываю ему средний палец.
Торговцу всё же удаётся держаться подальше от ванной в течение двадцати минут.
А мне не удается, не думать о нём.
Я вытираюсь и надеваю футболку с трусами, которые дал мне Дес. Вещи пахнут им. Я не понимала, что у него есть свой аромат, но он есть. Пахнет дымом от жжёной древесины и мужчиной. Когда я вхожу в комнату, Торговец уже устроился на моей кровати. Он смотрит на меня и комната сильнее тонет в тенях. Посреди них блестят глаза Торговца. Было время, когда я бы с радостью отдала своего первенца, только чтобы увидеть, как он смотрит на меня с моей кровати.
Теперь, же беспокоюсь. Торговец мог попросить, что угодно в качестве оплаты.
Всё, что угодно.
И я обязана буду отдать ему это.
И с таким голодным выражением лица, я понимаю направленность его мыслей. Это не значит, что я возражаю зайти с ним дальше. Я очень даже не возражаю, а нужно бы. Я могу разделить момент близости с мужчиной и ничего при этом не почувствовать. Но не с Десом.
Не с Десом.
— Я не кусаюсь, ангелочек, — говорит он, заметив мою нерешительность, и хлопает по кровати рядом. — Я тебе даже местечко оставил.
Аккуратно я забираюсь на кровать и ложусь, повернувшись к нему лицом.
— Я думала, ты не пересекаешь границ, Дес.
Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.
— Тогда тебе было шестнадцать. Сейчас… — он нежно проводит ладонью по моей руке, — я надеюсь расширить границы с тобой.
Дыхание перехватывает.
— Ты хочешь сказать?..
Он наклоняется ближе, целомудренно целует меня в лоб и встает с кровати.
— Спокойной ночи, спи крепко и не позволяй монстрам укусить тебя.
И на этой ноте Торговец уходит.
***
Следующим утром я, еле волоча ноги и протирая глаза ото сна, захожу в кухню Деса.
— Доброе утро, ангелочек.
От голоса Деса я воплю, словно банши, и хватаюсь за сердце. У меня светится кожа, когда сирена незаметно подкрадывается, заставляя эндшпиль моего и её крика звучать едино. Король фейри, откинувшись на одном из кухонных стульев, потягивает кофе. На нём нет рубашки, и я отчетливо вижу рукав татуировок на его левой руке. Десмонд выгибает брови и смотрит на меня, как на сумасшедшую.
— Ты… ты напугал меня, — наконец-то, отдышавшись, говорю я.
— Понятно, — произносит он с улыбкой на губах.
