— Не смейся.
Я приглаживаю волосы. Сейчас они выглядят так, словно бросили вызов гравитации.
— Это не смешно, — говорит Дес, скользя взглядом по рубашке и трусам, в которые я одета, и на его лице читается страсть. Когда он смотрит на меня так, сирена отказывается уходить.
— Дес. — Предполагалось, что его имя прозвучит, как предупреждение, но выходит мурлыканьем. Чёрт. Сначала кофе, так как моя хватка на сирене не такая уж и крепкая.
— Ну, здравствую, любимая, — говорит он, одарив меня улыбкой, которую приберёг специально для сирены. Между этими двумя что-то есть. Даже когда я была подростком, и Дес четко давал понять, что дальше этого не зайдет, он всегда снисходительно относился к ней. И теперь моя хватка на ней ускользает… ускользает… Исчезает.
Моя кожа пылает, когда я подхожу к нему, слегка покачивая бедрами. Я не останавливаюсь до тех пор, пока не забираюсь к нему на колени, оседлав. Забираю кружку из его рук и кидаю через плечо. Он поднимает руку, по-видимому, чтобы не дать ей упасть на пол. Я приближаюсь к его уху, двигая бедрами, пока не слышу, как Дес стонет.
— Семь лет, подонок, — говорю я… или, скорее, сирена, так как сейчас она тут главная. Он обнимает меня за талию.
— Самого лучшего стоит подождать, Калли.
Я обнимаю его за шею.
— Правда или действие?
В его глазах вспыхивает желание, а на губах появляется улыбка.
— Пытаешься играть в мою…
— Правда: если бы ты удосужился остаться, я бы воплотила в реальность все твои грешные желания. — Я двигаю бедрами по его ногам, подтверждая слова. Я чувствую его реакцию, которая приносит мне немало удовольствия. И прижимаюсь еще плотнее, обводя языком контур его уха. - А я уж знаю, как много грешных желаний у моего тёмного короля. — Повернув Деса лицом к себе, я приближаю его к себе, пока лишь миллиметр не разделяет наши губы. Но вместо того, чтобы поцеловать, произношу: — Я собираюсь заставить тебя мучиться от боли, изнывать и изнемогать, и никак не облегчу твою агонию. Я заставлю тебя заплатить за то, что бросил меня.
Я встаю и отхожу от него.
— Ангелочек, — говорит Дес за моей спиной, — я буду наслаждаться каждой сладкой секундой этого.
Как только я делаю несколько больших глотков кофе, сирена полностью уходит.
— Боги, как же я скучал по твоей сирене, — говорит Дес.
Типично для фейри скучать по самой зловещей, вредной части меня. Я ворчу, пока хозяйничаю на кухне Деса, как на собственной, поджаривая вафли и рыская по шкафам в поисках сиропа. Он действительно в курсе о моих предпочтениях в еде. Шкаф надо мной открывается, и сироп парит вниз. Я хватаю его.
