Энрико был безжалостен к певцам, которые просили прослушать их, а без таких просьб не проходило и дня. Попадались хорошие голоса, но чаще случались плохие. Чаще всего прослушать их просили светские дамы. Я вспоминаю одну из них, которая намеревалась пропеть ему весь свой репертуар — даже после того, как Энрико сказал ей, что ее голос не годится для оперы.
— Но что же плохого в моем голосе? — домогалась она.
— Он слишком стерт, — откровенно сказал Энрико.
Однажды маркиза С. — восхитительно красивая женщина и ее муж пришли к нам. Энрико был знаком с ними еще в Италии. Она выступала в Европе как профессиональная певица, а муж аккомпанировал ей. Они собирались дать концерт в «Принсесс Тиэтр» для избранной публики. С. говорила, что уверена в успехе, если придет Карузо. Мы пришли и сели в первом ряду. Это был дневной концерт. Слушатели, преимущественно женщины, заволновались при виде Энрико. Многие, считая, что знакомы с ним, кивали ему и улыбались.
— Кто эти глупцы? - бормотал он.
Сцена была заставлена пальмами, там же находились рояль и высокий итальянский стул. Маркизу встретили аплодисментами. Одетая в черное бархатное платье, длинное и плотно облегавшее ее фигуру, она прошла к стулу и села. У нее были шелковистые черные волосы, обрамлявшие белое лицо, праксителевские нос и рот, большие голубые глаза. На коленях она держала муфту. Ее невысокого роста муж что-то шепнул ей и исчез за роялем. Затем она начала петь произведения Дебюсси. Слушатели сидели как загипнотизированные. Все, кроме Энрико. Он смотрел по сторонам и тер нос ручкой своей трости. После концерта ее муж встретил нас в фойе. Он весь дрожал от волнения.
— Пойдемте со мной, — сказал он, — ее ждет толпа, но она хочет видеть вас.
— Я иду домой, — ответил Энрико.
— Но...
— Я иду домой, — еще раз сказал Энрико и мимоходом добавил: — Приходите к нам обедать.
За обедом Энрико смеялся и говорил без умолку, не упоминая о концерте. Во время кофе маркиза не выдержала и спросила, какого он мнения о ее выступлении.
— Самого лучшего, — ответил Энрико, не задумываясь, — вы имели огромный успех.
— Но что вы можете сказать обо мне?
— Вы были очень эффектны - и... стул и... муфта и... все. Вы всем очень понравились.
— Ну, а голос, пение?
Энрико сразу изменился.
— Вы хотите знать мнение Карузо-артиста или Карузо-товарища?
Высоким от волнения голосом она ответила:
— Конечно, артиста.
— Хорошо, я скажу. Вы не должны петь, потому что не знаете, как это делается.
