— Мы же не машины, а люди, сахиб. Так и на тот свет отправиться недолго!
— Эй, не болтай пустое! Ваш Санохар просто болен. Здесь такие не нужны. Пускай домой убирается…
Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался. Весело засверкало солнце. В его лучах радостно красовались двадцать куч щебня, насыпанных Санохаром. Даже бурный ливень не смог размыть их — только очистил от грязи. И теперь, лежа без сил под деревом, Санохар с нежностью и заботой поглядывал на свое сокровище. А возле него стояла лавочница и сердито ворчала:
— Ушел из дому, а ведь не догадался прихватить с собой на первый случай хоть пару горстей муки да гороху! Эх, глупый!.. Что ждет на чужой стороне — об этом и не подумал. Сестра, что ли, родная тут или мать?
— Эй, Чхабия! — окликнула она проходившую мимо служанку. — Накорми-ка парня, а потом дай ему чарпаи. Пять дней валяется человек на земле, да еще голодный!..
Размахивая руками и ругая кого-то, лавочница ушла, а Чхабия проворно сбегала в дом и, вернувшись, поставила перед Санохаром миску с рисом. Она застенчиво улыбнулась и снова стала удивительно похожей на Чандраму, чье лицо — как светлый лик восходящей луны:
Солнце стояло уже почти в зените, и Рамджатан прибавил шагу, чтобы хоть к исходу дня вернуться домой. На душе у него было удивительно легко, и он с радостным изумлением смотрел на раскинувшиеся до самого горизонта поля, покрытые сочной зеленью дружных всходов. Под легкими порывами ветерка по ним из конца в конец перекатывались упругие зеленые волны, и временами ему казалось, что он плывет по безбрежному зеленому океану. Все в нем пело, и он шел, не чувствуя своей ноши — продолговатой тыквы под мышкой, шерстяной накидки, перекинутой через плечо, и узелка с горохом за спиной. Никакие заботы не тяготили его душу, и только иногда, случайно наступив ногой на сухую прошлогоднюю колючку, он с замиранием сердца вспоминал о своей жене Джасванти и о неминуемом с нею объяснении. Что скажет она, когда узнает о случившемся? А что еще ему оставалось делать? Раз тхакур приказал — много не порассуждаешь. Не сегодня, так завтра тхакур все равно бы отнял у него участок. Тогда в его защиту никто и слона бы не сказал… Да разве женщине втолкуешь?..
Странно устроена жизнь! Было бы в мире все по-другому — люди с радостью принесли бы свою землю в дар тому святому старцу, портрет которого он видел сегодня. Говорят, у этого старца нет ничего — ни дома, ни земли — одно только короткое дхоти. Рассказывают, что этот седобородый старец, Виноба Бхаве, — самый верный ученик и последователь Ганди-джи. Ходит он из деревни в деревню и убеждает богатых жертвовать ему часть своей земли, чтобы он мог потом наделять ею безземельных. Это и называется «бхудан» — «дарение земли». Ах, если бы у него была собственная земля!.. Поежившись, Рамджатан оглянулся по сторонам и, не замедляя шага, снова невольно залюбовался раскинувшимся вокруг зеленым океаном, по которому его как бы несло быстрым попутным течением.
