Ломели вытащил авторучку. Ньюбай проткнул бюллетень иглой и наклонился к микрофону. Его скверный итальянский зазвучал в стенах капеллы:
– Первый голос второго тура отдан кардиналу Ломели.
На несколько ужасающих секунд перед мысленным взором Ломели возникла картинка: коллеги за его спиной ночью тайно вступили в сговор, имеющий целью выбрать его, и теперь Ломели на волне компромиссных голосований неуклонно несет к папскому трону, а у него нет ни времени, ни сил противостоять этому. Но следующее зачитанное имя было Адейеми, потом Тедеско, потом опять Адейеми, а затем наступил благодатно долгий период, когда Ломели не упомянули ни разу. Его рука двигалась вверх-вниз по списку, каждый раз добавляя галочку, и вскоре он увидел, что выходит на пятое место. Когда Ньюбай зачитал последнее имя – кардинал Трамбле, – у Ломели было девять голосов, почти вдвое больше, чем при первом голосовании; это было совсем не то, на что он надеялся, но, по крайней мере, позволяло ему держаться в безопасной зоне. Прорыв совершил Адейеми, который вырвался на первое место.
Адейеми 35
Тедеско 29
Беллини 19
Трамбле 18
Ломели 9
Остальные 8
Так в тумане человеческих амбиций начала вырисовываться Божья воля. Как это всегда случается во втором туре, аутсайдеры отпали, и нигериец получил шестнадцать их голосов: феноменальная поддержка. И Тедеско может быть доволен, подумал Ломели: он прибавил еще семь голосов к тем, что набрал в первом туре. А вот Беллини и Трамбле практически остались на своих местах: для канадца это, пожалуй, и неплохой результат, но явная катастрофа для бывшего государственного секретаря, которому нужно было бы набрать около тридцати голосов, чтобы сохранить надежду на избрание.
И только проверив свои подсчеты во второй раз, Ломели заметил небольшой сюрприз – примечание, так сказать, – на который он не обратил внимания, сосредоточившись на главном. Бенитез тоже увеличил свою поддержку: от одного голоса до двух.
После того как Ньюбай зачитал результаты и три кардинала-ревизора проверили их, Ломели поднялся, подошел к алтарю и взял микрофон. Капелла издала низкое гудение. За всеми четырьмя рядами столов кардиналы сравнивали списки и перешептывались с соседями.
С алтарного возвышения он видел четырех основных претендентов. Беллини как кардинал-епископ сидел ближе всего к нему в правой части капеллы, если смотреть с места, где стоял Ломели: он сидел в одиночестве, разглядывал список и постукивал указательным пальцем по губам. Чуть дальше по другую сторону прохода Тедеско откинулся на спинку стула и слушал архиепископа-эмерита Палермо Скоццадзи, который сидел в ряду за ним, и потому ему пришлось наклониться над своим столом, чтобы сказать что-то Тедеско. Через несколько мест от Тедеско Трамбле вертелся из стороны в сторону, растягивая мышцы, как спортсмен на тренировке. Против него сидел, уставившись перед собой, совершенно неподвижный Адейеми, напоминавший фигуру, вырезанную из черного дерева, он не замечал взглядов, которые притягивал к себе со всех концов капеллы.
