Мистер де Трейси туманно ему улыбнулся.
— Семеро моих слуг с покорной готовностью... [16].
— Даже больше. Но — действительно загвоздка. Алебарды у нас нет.
Я начал ненавязчиво ретироваться.
— Значит, ясно. Я только...
— Погодите, Олли. Генри Уильямс. Вот кто нас выручит. Да. Я поговорю с ним по дороге домой. Он нам мигом соорудит алебарду.
— По-моему, — сказала мама из-за зеленого сукна, — по-моему, у бифитера на туфлях тоже помпончики...
— У вас будет картинка, сударыня, я уверен.
— Ах да! — заходясь веселым смехом, вскрикнула мама. — Есть, есть — у Оливера в Детской энциклопедии!
— Мама!!! О Господи...
— Тэк-с, — пропел мистер Клеймор. — Вы можете после обеда взять у меня костюм, Оливер, и заберете алебарду у Генри, как только она будет готова. А теперь разработаем сцену.
Я слез вниз и оставил там свою скрипку, смычок и свой пенс. Хотел пронзить маму свирепым, пасмурным взором, но в зале было слишком темно. Когда я вернулся, мистер Клеймор и Имоджен сидели посреди сцены друг против друга, так задрав головы, будто переглядывались через забор. Мистер де Трейси изучал швабру. Потом подал мне.
— Вот вам алебарда, мальчуган. Справа, на авансцене. И так будете стоять всю последнюю сцену за исключением финала.
— Ивлин, старина, я же должен что-то сказать! Пожалуйста, дайте мне слова!
— А вы не хотели бы ограничиться жестом, как Айвор?
— Ага, знаю, Ивлин! Как там? «Но погодите, ваше королевское высочество, мы не одни...» — Повернулся и выбросил мне в лицо руку.
— Как величаво, дивно, старина. Редкое понимание театра. Айвер [17] сам не придумал бы лучших слов!
— И тут он, конечно, должен отдать честь.
— Интересно, как вы будете отдавать честь алебардой?
— Пусть лучше опустит ее концом к полу. Попробуйте, юный Оливер! Осторожно! Господи! Вы мне чуть глаз не вышибли!
— Я думаю, — не дрогнув коленками, сказал мистер де Трейси, — я думаю, лучше ее не опускать, потому что тогда она пересечет всю сцену. Может быть... позвольте мне, Оливер, мой мальчик. Стойте — вот так. И когда король к вам подходит — так величаво, дивно — и говорит, вы стойте та-ак и делайте та-ак. Да? А далее вы повернетесь и удалитесь — вот тут — и мы еще раз увидим ваш великолепный размашистый шаг, да? Ну, начнем!
— Оставь нас, любезный!
— Ах нет, нет, нет! — крикнула мама, посмеиваясь. — Не может он сказать «любезный»! Король! Бифитеру!
— Какое вы звание предпочли бы, сударыня?
— Может быть, генерал? — Мама еще смеялась. — Чем плохо? А?
