Повелитель мух - Уильям Голдинг

Светловолосый мальчик только что одолел последний спуск со скалы и теперь пробирался к лагуне. Школьный свитер он снял и волочил за собой, серая рубашечка на нем взмокла, и волосы налипли на лоб. Шрамом врезавшаяся в джунгли длинная полоса порушенного леса держала жару, как баня. Он спотыкался о лианы и стволы, когда какая-то птица желто-красной вспышкой взметнулась вверх, голося, как ведьма; и на ее крик эхом отозвался другой.

—  Эй, — был этот крик, — погоди-ка!

Кусты возле просеки дрогнули, осыпая гремучий град капель.

—  Погоди-ка, — сказал голос. — Запутался я.

Светловолосый мальчик остановился и подтянул гольфы автоматическим жестом, на секунду уподобившим джунгли окрестностям Лондона.

Голос заговорил снова:

—  Двинуться не дают, ух и цопкие они!

Тот, кому принадлежал голос, задом выбирался из кустов, с трудом выдирая у них свою грязную куртку. Пухлые голые ноги коленками застряли в шипах и были все расцарапаны. Он наклонился, осторожно отцепил шипы и повернулся. Он был ниже светлого и очень толстый. Сделал шаг, нащупав безопасную позицию, и глянул сквозь толстые очки.

—  А где же дядька, который с мегафоном?

Светлый покачал головой:

—  Это остров. Так мне, по крайней мере, кажется. А там риф. Может, даже тут вообще взрослых нет.

Толстый оторопел:

—  Был же летчик. Правда, не в пассажирском отсеке был, а впереди, в кабине.

Светлый, сощурясь, озирал риф.

—  Ну, а ребята? — не унимался толстый. — Они же, некоторые-то, ведь спаслись? Ведь же правда? Да ведь?

Светлый мальчик пошел к воде как можно непринужденней. Легко, без нажима он давал понять толстому, что разговор окончен. Но тот заспешил следом.

—  И взрослых, их тут совсем нету, да?

—  Вероятно.

Светлый произнес это мрачно. Но тотчас его одолел восторг сбывшейся мечты. Он встал на голову посреди просеки и во весь рот улыбался опрокинутому толстому.

—  Без всяких взрослых!

Толстый размышлял с минуту.

—  Летчик этот…

Светлый сбросил ноги и сел на распаренную землю.

—  Наверно, нас высадил, а сам улетел. Ему тут не сесть. Колеса не встанут.

—  Нас подбили!

—  Ну, он-то вернется еще, как миленький!

Толстый покачал головой:

—  Мы когда спускались, я — это — в окно смотрел, а там горело. Наш самолет с другого края горел.

Он блуждал взглядом по просеке.

—  Это все от фюзеляжа.

Светлый потянулся рукой и пощупал раскромсанный край ствола. На мгновенье он заинтересовался:

—  А что с ним стало? Куда он делся?