Золотые кувшинки | страница 41
Меня начинал раздражать этот старик. Обаяние святости исчезло. Надрывный крик его казался мне фальшивым.
- Прошу вас, гражданин Кахан, не мешайте нам работать, - сказал я решительно.
Старый раввин на мгновение замер. Потом сильно ударил палкой об пол. Голубые его глаза потемнели от гнева.
- Если миква будет разрушена, я прокляну тебя в синагоге перед всеми евреями!
Он стремительно повернулся, и палка его застучала по цементному полу. Длинные полы его сюртука запачкались известью.
А мне совсем не было страшно. Мне стало даже весело.
- Знаете, товарищ Штейн, - сказал мне с уважением грузчик Меерзон, - вы очень интересно разговаривали с ним. - Меерзон обнажил свои жёлтые зубы. - Он теперь пожалуется на вас богу.
Рабочие окружили меня. Они слышали мой разговор с наместником бога.
- Ломайте! - крикнул я во весь голос так, чтобы услышал ещё не успевший далеко уйти раввин. - Ломайте микву!
Схватив лом, я первый ударил по старому, грязному священному бассейну.
ТЕАТР
1
Артист Владислав Закстельский, белокурый красавец с выправкой гвардейского офицера, появился в нашем городе в февральские дни 1917 года.
Дебютируя в роли Отелло, он завоевал весь город и затмил нашего старого любимца Алексея Кудрина. К игре Кудрина мы уже привыкли. Он был слишком прост, немного старомоден и не любил эффектных романтических ролей. Не хватало ему настоящего сценического блеска, присущего Закстельскому.
Играл, однако, новый премьер редко. Большую часть своего времени Закстельский уделял политике. Числился он в партии социалистов-революционеров, и наши эсеры пользовались им как приманкой для публики.
Могучий голос Закстельского великолепно звучал на митингах, и трудно было иногда различить, где Закстельский говорит свои слова, а где читает монолог из какой-либо классической мелодрамы.
После Октября Закстельский сразу признал советскую власть и часто разъезжал по сёлам и красноармейским частям, выступая со специальным репертуаром. А разъезжать по уездам прифронтовой губернии было далеко не безопасно.
Октябрьская революция прошла в нашем городе почти бескровно.
Адвокат Шемшелевич, комиссар Временного правительства, устранился без сопротивления. Органы советской власти в городе возглавил отец Вани - Василий Андреевич Фильков, учитель истории, председатель комитета большевиков.
Однако борьба ещё далеко не закончилась. Бывший губернский начальник милиции эсер Никитин-Черкасский организовал в уезде банду. Никитинцы сжигали деревни, убивали коммунистов, грабили крестьян, жестоко расправлялись с захваченными в плен красноармейцами.