– У тебя хороший вкус, – и я опрыскал Тоску кедром.
Матвейке достался ананас. У меня имелся ещё газовый баллончик, но его я решил приберечь для крайних случаев.
– Пойдёмте, – сказал я.
И, взявшись за руки, мы отправились в гостиную. Пробирались прямо на звук. Звук был какой-то живой, будто, пока мы сидели внизу, в гостиной поселился большущий дятел.
В темноте ходить очень трудно, лучше всего вытянуть руки вперёд, чтобы во что-нибудь не врезаться. И шагать мелко, не отрывая ступней от пола. Шаркать. Те, у кого есть дома собаки, прекрасно знают такой способ передвижения. Этакий антисобачий шаг, чтобы не наступить на какую-нибудь собачью запчасть.
Так мы и шли. Антисобачьим шагом. Я первый, Матвейка второй, Тоска замыкала.
В гостиной было чуть светлее. А может, глаза привыкли. Так или иначе, гостиная освещалась подобающим в таких ситуациях синеватым лунным светом.
Мертвенным.
Комната, насколько можно было видеть, двигалась. Гробы подпрыгивали. Как будто кто-то пытался из них выбраться наружу. Хотя нет, не так. Как-то мелко. Как будто из гробов собиралась выбраться целая куча саранчи.
Один гроб лежал на боку. Перевернулся.
На неискушённого человека эта гробовая музыка производила жуткое впечатление, на меня нет. Прыгающие гробы меня не впечатляли, в прыгающие гробы я ещё в детском саду играл.
Матвейка же затрясся ещё больше и впился ногтями мне в руку.
– Давай уйдём, – умоляюще шептал он, – там кто-то хочет вылезти и нас съесть.
Если бы Матвейка не отличался нежным возрастом, я бы рассмеялся, честное слово. Дети так наивны, это даже приятно. Тем больше неприязни у меня вызывают те уроды, что детей обижают.
– Не бойся, старичок, гробы крепко закрыты, я сам лично проверял, – сказал я и первым шагнул в гостиную. – К тому же покойники людей не едят.
– В кино всегда едят! – возразил Матвейка.
– А в жизни нет. Только кровь пьют.
Матвейка вздрогнул.
– Шучу, шучу, – успокоил я. – Кровь они пьют только у тех, кто старше шестнадцати, тех, кто младше, – не трогают, у них щелочной баланс не тот. Так что ты не очень расстраивайся. К тому же…
Я подошёл к гробу и смело положил руку на крышку. Почувствовал её вибрацию. Потом подошёл к следующему гробу и снова положил руку – вибрация была точно такой же.
Понятно, подумал я. Всё, всё понятно.
– Что ты про это думаешь? – спросила Тоска.
– Матвейка, ты знаешь историю о бродячих гробах? – спросил я в ответ.
– Куропяткин! – возмутилась Тоска. – Ты не можешь обойтись без своих историй?
