Мы выбрались из подвала и окунулись по пояс в туман.
– Мистика какая-то, – Тоска поёжилась. – Откуда в доме туман?
– Вот и я о том же, – сказал я и шагнул вперёд.
Оказалось, довольно необычно идти и при этом не видеть своих ног. И даже не чувствовать их. Хотя мне было совсем не страшно, наоборот, даже смешно. Я почему-то вдруг представил себя стоящим на сцене: опустил руки в туман и попытался его взять. Глупо, конечно. В руки туман не взялся.
– Ты не чувствуешь – пахнет сигаретами? – Тоска оторвала меня от дурацких мыслей. – Может, Фомич закурил?
Пришлось принюхаться. На самом деле пахло сигаретами.
– Фомич? Вряд ли. Даже если бы он и закурил, запах так быстро из подвала не дошёл бы. А если и дошёл, то был бы резким. А тут слабая вонь буквально отовсюду.
И я снова принюхался, для лучшего восприятия даже опустил лицо в туман, как нырнул. Запах шёл от тумана.
– Если какой-то дым пахнет сигаретами, то это уже не мистика, – сделал я вывод. – Сигаретных мистических туманов тоже не бывает…
– Ты думаешь, это опять Резиновый Паук? – спросила Тоска.
Я пожал плечами – информации было пока слишком мало. Но туман и хохот… И мертвец в гробу. Слишком уж как-то прямолинейно.
И тут погас свет. Стало темно и тихо.
– Представление, кажется, начинается. Занавес! – произнёс я и на всякий случай достал из рукава томагавк.
Раздался крик. Правда, теперь уже снизу. Кричал Матвейка. Потом по лестнице простучали шаги, что-то грохнуло. Воздух шевельнулся. Матвейка наткнулся в темноте на стул и ойкнул.
– Не дёргайся, – сказал я. – А то ушибёшься. Мы тут.
– Подождите, не уходите, мне страшно, – всхлипнул он. – Там…
– Эй, ты, куда сдёрнул?! – послышался из подвала голос Фомича.
– Спокойно! – повторил я. – Без дрыганий…
– Мамочка, мамочка… – повторял Матвейка.
Мы с Тоской поспешили ему на помощь. Хорошо, что не успели подняться на второй этаж.
– Матвейка, мы здесь, успокойся! – сказала Тоска ободряюще.
– Обойди стул, не трогай его, – постарался я предостеречь Матвейку от опасности.
Но было уже слишком поздно.
Матвейка, видимо, сильно разнервничался и со страха вырвал стул из дверей. Вместе со стулом он шагнул за порог, и двери подвала автоматически за ним закрылись.
– Матвейка, что же ты наделал! – не удержалась и довольно резко сказала Тоска. – Ты же запер Фомича!
Мы стояли возле Матвейки. Он всхлипывал и продолжал держать в руках злосчастный стул.
– Ну ладно, ладно, ладно, не бери в голову. Лучше сядь посиди, в ногах правды нет. И твоему, Тоска, Фомичу будет полезно посидеть подумать, – сказал я и похлопал дверь подвала рукой. – Там. Внизу.
